Проект: Польша- Россия 2.0. Часть 3

Сегодня мы публикуем заключительную  часть трилогии специального корреспондента сетевого издания «Наша история». На протяжении недели Илья Ухин принимал участие в международном проекте «Польша-Россия 2.0».

Среда, 4 ноября

Воронеж не отмечал День народного единства красочными мероприятиями. Из-за этого у нас не получилось сводить поляков на какое-нибудь торжество в честь этого праздника. Хотя, для кого-то это праздник, а для других - больная тема. Достаточно вспомнить историю: против кого объединились и против кого воевали войска народного ополчения в 1612 году. Наши польские друзья пытались шутить, мол, в России основная масса населения даже и не знает в честь какого события отмечается этот праздник. Может, они и правы. Однако шутки шутками, а исторический факт остается.

Пока весь город отдыхал, мы продолжали работу над проектом. В главном корпусе ВГУ состоялась очередная дискуссия по русско-польским отношениям. Как я заметил, не только у нас заложена такая черта, как просыпаться ото сна уже на работе или на учебе. Иностранцы сонно озирались вокруг, потягивая горячий кофе из бумажных стаканчиков. Не трудно догадаться, что начало дискуссии было довольно натянутым и тяжелым. Никто не хотел говорить первым. Инициативу взяли на себя российские студенты. Постепенно в дискуссию включились все, особенно, когда был затронут вопрос о Дне народного единства.

По завершении дискуссии в нашем распоряжении оставалось еще полтора часа свободного времени. Мы отправились на прогулку до Адмиралтейской площади. Сделав несколько фотографий и осмотрев корабль «Гото Предестинация», все пошли на обед. Проходя через Покровский собор, поляки купили себе маленькие иконки. Я узнал, что в польских храмах вообще ничего не продают, кроме, разве что, свечей. Довольно трудно представить себе российские церкви без церковных лавок.

Раз уж иностранцы проявили интерес к православной культуре, наши организаторы решили сводить их после обеда в Благовещенский Кафедральный Собор. В соборе, к моему удивлению, мы пробыли недолго. Бабушка, которая прислуживает в этом месте, заметив группу молодых людей, подошла к нам и спросила, кто мы. «Студенты из Польши», - робко ответила одна полячка. Следующее действие старушки на мгновение выбило поляков из привычного ритма жизни: ее лицо расплылось в улыбке и она крепко обняла трех девушек-иностранок. Возможно, она подумала, что поляки тоже православные. А возможно, в ней проявилась та черта русского характера, за которую нас ценят во всем мире-бескрайняя любовь к человеку. Примечателен был и тот факт, что польские студенты не стали особо ходить по собору, сразу усевшись на лавочки, возможно по привычке, и лишь двое или трое с интересом разглядывали расписные потолки и громадный алтарь.

После, в хостеле, нас ждал «Польский вечер». Ребята организовали ряд мероприятий, знакомящих российских студентов с польской культурой. Поляки приготовили национальные угощения: томатный суп в чайных кружках, рагу из тушеной капусты, и оливье. Оказалось, что в Польше этот салат едят ничуть не меньше, чем в России. Так же нам показали несколько презентаций: про польское кино, про польских путешественников, про политическую систему Польши и про район Кракова- Новая Гута, который довольно популярен среди туристов. Наевшись до отвала оливье и польских конфет (очень, кстати, похожих на нашу «Коровку»), мы устроили песенную дуэль: кто споет больше патриотических песен. К сожалению, я не могу вспомнить названий польских песен, которые чередовались с «Катюшей», «Днем победы», «Выйду в поле с конем…», но когда мы стали петь уже обычную «попсу», а поляки начали петь нечто подобное, но по-польски, стало ясно, что победителя в этом соревновании выявить не удастся. Еще нас поразило знание одной полячкой песен «Сектора Газа». Это было, своего рода, приятно.

 «Польский вечер» прошел просто замечательно. Я даже выучил припев одной из польских песен. Мой напарник по проекту высказал претензии польским парням, что при встрече, они не протягивают руку. Парни пообещали больше так не делать.

Уходить совсем не хотелось, но в хостеле помимо нас, были еще люди. На пороге мы крепко пожали руки, хочу сказать, даже по-русски пожали, по-мужски. Никто из нас и не предполагал о возможности охлаждения отношений. Но, к сожалению, это произошло на следующий день.

Четверг, 5 ноября

Я подошел к хостелу в 10 утра. У входа стояла группа поляков. Уже по их виду сразу было понятно, что они чем -то недовольны. Оказалось, что около часа назад отключили свет, поэтому им не удалось ни искупаться, ни нормально позавтракать. Некоторые девушки вышли на улицу с мокрыми волосами: электричество отключилось, когда они принимали душ. Ребята ворчали. День обещал стать интересным…

До музея-диорамы мы добирались на автобусе. Пассажиры удивленно смотрели на людей с сырыми волосами, говорящих по-польски. Я боялся опоздать на назначенную экскурсию, но доехали мы неожиданно быстро. Иностранцы даже успели сфотографироваться рядом с военной техникой, выставленной у входа в музей.

Экскурсию взялся проводить дедушка-ветеран. Он встал у одного из стендов и в течение минут десяти вел рассказ, не отходя ни на шаг. Я снова забеспокоился: через час была назначена следующая экскурсия в другом месте. Нас выручила подошедшая группа пенсионеров. Ветеран извинился и ушел к ним, передав нашу группу молодому парню, который довольно неплохо рассказывал о музейных экспонатах. Когда экскурсия подходила к концу, в музее неожиданно погас свет. Это происшествие вызвало непонятные эмоции у поляков: они стали активно что-то обсуждать и улыбаться. По пути на остановку ко мне подошел один из иностранных студентов и сказал следующую фразу: «Понимаешь, Илья, когда этот человек (экскурсовод) говорит о том, какая Россия великая держава, и в этот момент в вашем музее, понимаешь, в МУЗЕЕ, гаснет свет, нам становится немножко смешно от такой комичности». Я конечно понял, что он имел в виду. Понял всю иронию случившейся ситуации, но слова его меня огорчили. Я не ожидал, что ребята будут искать возможности, пусть и не злорадно, но все же посмеяться над российскими реалиями. Причем это не вылилось в единичный случай. Сделаю лишь одно замечание, весь их юмор, направленный в нашу сторону, сформирован такими же стереотипами и технологиями, что и наш, направленный, например, в сторону Америки.

Следующим музеем, который мы посетили, стал «Музей советского быта». Этот музей расположен в двухкомнатной квартире старого дома сталинского типа постройки. Все вещи, представленные в нем, собирались на деньги директора этого музея, преподавателя ВГУ. Он, кстати, и проводил экскурсию вместе со своим товарищем.

Нам показали советские игрушки, платья 60-70-х годов, парту советского школьника и кучу старых книг. Поляки остались под положительным впечатлением от увиденного, учитывая, что все советское у них связано с чем-то негативным. Когда я разговаривал с одной полячкой, она рассказала мне, что в Польше даже нельзя ходить в одежде с символикой СССР, а эмблема серпа и молота воспринимается в Польше почти как свастика. Меня очень насторожил этот факт, и теперь я понял, почему ребята кинулись фотографировать в магазине шампунь «Назад в СССР».

Из музея мы отправились на обед, которого очень ждали голодные поляки. А после обеда у нас была назначена встреча с руководителем объединения НКО Воронежской области, представителем Гражданской платформы и членом Молодежного правительства воронежской области.

Отобедав, наши польские гости повели себя не очень красиво. Некоторые девушки пожаловались на усталость и поэтому не пошли на встречу. Без предупреждения, они удалились в хостел. Другие же девушки, несмотря на то, что мы опаздывали, а ждали нас довольно занятые люди, просто развернулись и ушли в магазин. Польские парни, которые, по-русски говоря, обалдели от выходки своих подруг, позвонили им и с криками заставили вернуться как можно скорее.

В общем, мы опоздали на лекцию лишь на пять-семь минут. Но так как мыслительный процесс был занят пережевыванием случившейся неразберихи, начало лекции прошло словно в тумане. Когда было предложено задать вопросы, от поляков прозвучал лишь один вопрос, что подтвердило неспособность группы к дискуссии.

Оставшись наедине с российской группой и организаторами, поляки объяснили причину своего опоздания, сославшись на выключенный с утра свет и усталость. Как я узнал позднее, свет в тот день выключали в нескольких районах города.

Какая радость была для иностранных студентов вернуться в хостел. Они побежали скорее занимать очередь в душ. Мы же с наслаждением пили польский чай, сидя на мягких диванах.

Описывая прошлый день, я упоминал, что тогда никто и не думал о возможности притупления наших теплых отношений. Теперь начну издалека.

Пятый день оказался довольно трудным и стрессовым. Гостей можно понять: в Польше свет отключают очень редко, максимум - два раза в год. Ребята оказались к этому просто не готовы. Зная их манеру подсмеиваться над Россией, думаю, можно простить и утреннюю шутку про «Великую» Россию.

Некрасивым оказался, конечно, отказ идти на встречу с представителями НКО и Молправа. Ведь все мероприятия организовываются специально для студентов из Польши. Заранее приглашаются люди и снимаются помещения. На эти мероприятия ходят и российские участники проекта, которые устают ничуть не меньше своих польских коллег. В общем, к вечеру мы все подустали и были немножко напряжены.

Теперь ближе к делу. Для поляков острой темой, помимо пакта Молотова-Риббентропа, и по сегодняшний день остаются события в Катыни 1940-го года. Я не стану подробно о них рассказывать, изложу лишь краткую суть: Польша никак не может простить России массовый расстрел своих граждан, являющихся заключенными советских лагерей. И хотя расстрел произошел полвека назад, и проводили его органы НКВД на территории бывшего СССР, а нынешнее руководство нашей страны признало ответственность сталинского руководства за осуществленную расправу и принесло извинения за жертв «сталинского режима», Польша до сих пор вспоминает про события в Катыни.

Однако существуют и противники той версии, по которой поляков расстреляли органы НКВД. Противники такой точки зрения считают, что в массовом убийстве польских граждан виноваты фашисты, оккупировавшие территории Смоленской области. Несогласные призывают российские власти отказаться от постоянных извинений перед Польшей, ссылаясь якобы на неустановленный факт фальсификации документов о расстреле поляков органами НКВД.

Так вот, нас собрали в том же месте, где мы смотрели «Сибирского цирюльника». По телевизору продемонстрировали фильм, скаченный из Интернета, именно о той точке зрения, по которой Советский союз не виноват в гибели польских граждан под Катынью. Сделано это было не для того, чтобы в конце фильма гордо поднять головы перед иностранцами и сказать, мол, видите, мы не виноваты. Нашим полякам лишь хотели донести, как формируются те самые негативные стереотипы. Ведь такое «кино» спокойно может быть транслировано и на федеральных каналах, и тогда о нем узнает уже не несколько тысяч человек, а несколько миллионов. И попробуй тут рушь стереотипы.

Однако поляки не совсем поняли, для чего мы им показали этот видеоматериал. В них заиграла та задетая польская гордость, которая уже несколько десятков лет не может раз и навсегда закрыть давно решенный вопрос. Фильм, честно сказать, был действительно слишком пропагандистским. Пройдя он на экраны телевизоров, к негативным комментариям в соцсетях про Украину добавились бы и комментарии про Польшу.

Загорелся спор, в котором польские студенты доказывали нам, что для них это действительно важно, и  их цепляет, что СССР на протяжении всего своего существования плохо относился к Польше и ее народу. Почему Советский союз (здесь поляки больше имели в виду Сталина) вышел из войны победителем, а Польша осталась страдать? Мы их понимали, но на риторические вопросы отвечали: Советского союза давно нет, Сталин умер еще раньше, за Катынь Россия принесла извинения (причем под Катынью находится мемориал памяти жертв расстрела, который находится под контролем как российских органов охраны памятников культуры, так и польских; тогда как в Польше продолжают осквернять памятники советским войнам). Также мы сказали ребятам, что наше общение никогда не станет лучше, если люди из Польши будут приезжать в Россию заранее обиженными. Да, расстрел был. Да, извинения принесли. Что же еще нужно для разрешения конфликта? Польские студенты на это ничего не ответили, а молча ушли к себе собираться на прощальный ужин. Атмосфера осталась совершенно не ясной. И как нам быть дальше, обиделись ли они надолго или это краткосрочный эффект?

В общем, на прощальном ужине в кафе мы поняли, что что-то переменилось в наших гостях. Они как-то неохотно стали беседовать с нами. Разговор не шел. Поэтому, скажу честно, пришлось выпить. Я и друг подошли к тому самому поляку, который с утра пошутил про погасший в музее свет, и сказали ему: «Матеуш, это был просто фильм. Его показали вам для того, чтобы вы посмотрели, как в России формируются стереотипы. Если в фильме говорилось о конкретной точке зрения, это не значит, что мы все так думаем. И вас никто не собирался оскорблять. Понимаешь, что приезжая разрушать стереотипы, нужно быть готовым выслушать и понять чужое мнение. А получается, приехав разрушать, ты лишь привозишь с собой еще больше стереотипов и негативных фактов, тем самым пополнив и без того большую коллекцию. Так что хватит дуться, сегодня же прощальный ужин!».

Матеуш согласился с нами, но так за весь вечер мы и не поняли, успокоились они или нет. Домой я вернулся подавленный, с мыслями о том, в чем же тогда заключается цель проекта.

Пятница, 6 ноября

Последний день поляков в Воронеже. Просыпаешься с какой-то неприятной мыслью о вчерашнем дне и думаешь: «А ведь ребята в хостеле такие же расстроенные…».

Наутро все группы собирались играть в футбол. Как ни странно, пришли все польские парни и почти все польские девушки. Вдвойне было странно, когда полячки выразили свое желание попинать мяч. Однако начав, они остановили процесс, отдав предпочтение следить за игрой на скамейке. По составу у нас не получилось разделиться на русско-польские команды, поэтому игроки перемешались. Несмотря на пробежавший в отношениях холодок, игра шла довольно неплохо. Польские ребята хорошо владели мячом и, если бы не вчерашнее застолье, двигались бы активнее.

После игры иностранцам дали свободное время, чтобы они погуляли по городу и сделали последние покупки. Мы не пошли с ними по магазинам. Кстати, поляки попросили нас не ходить с ними, что выглядело хоть и приемлемо, но неоднозначно на фоне вчерашних событий. Ребята из русской группы ждали их в хостеле. Когда же наши гости, наконец, собрались и вынесли чемоданы в коридор, все участники сел за один большой длинный стол, чтобы подвести итоги.

В целом, все остались довольны участием в проекте. И это действительно так, невзирая на некоторые нюансы и противоречия. Участники получили опыт общения с иностранными студентами. Перед нами яснее предстала проблематика, которую испытывают российско-польские отношения. Каждый обзавелся связями как в России, так и в Польше. Преподаватель-организатор выступил с завершающей речью, в которой заявил, что проводить такие проекты необходимо, и что на сегодняшний день между Россией и Польшей существует некая стена, которую необходимо разрушать. Несколько кирпичиков этой стены уже выбил наш проект. Однако инициатива реализации подобных мероприятий должна исходить от иностранных организаций, потому что в России на одностороннее осуществление подобных проектов можно просто не найти денег. Организатор посоветовал полякам прислушаться к его словам.

В завершении, мы подарили друг другу памятные сувениры и всей группой поехали провожать иностранцев на вокзал.

Ожидая поезд, возникла неловкая пауза. Но стоило кому-то крикнуть: «Фото на память!», как мы уже обнимались, смеялись и говорили друг другу, как сильно будем скучать. Потом объятия и рукопожатия переместились на платформу. Пока одни загружали вещи в вагон, другие продолжали обниматься. Договорились приехать как-нибудь к ребятам в Краков и привезти им шампуней «Назад в СССР». Девушки стали плакать. Я думаю, что русская слеза стекает по щеке точно так же, как и польская. Просили девчонок не реветь, а они улыбались и плакали еще сильнее. Парни продолжали шутить. Сфотографировали напоследок неоновую вывеску вокзала «ВОРОНЕЖ», на которой не горела буква Р. Кто-то сказал: «Приезжали в российский Воронеж, а уезжаем из французского Вонежа».