Лекция о Древнем Египте в музее Крамского

27 февраля 2016 г. в музее им. Крамского известный российский египтолог, президент Ассоциации по изучению Древнего Египта В.В. Солкин прочитал лекцию, приуроченную к закрытию экспозиции "Вечный Египет".

Он уже выступал в нашем музее в октябре прошлого года, когда экспозиция только открывалась, но эта лекция не была повторением прошлой – в них затрагивались две разные темы. На первой лекции речь шла о влиянии Древнего Египта на европейскую и российскую культуру – привезенные Наполеоном из Египетского похода изваяния и собранный в ходе похода богатейший научный материал сделали египетское искусство очень популярным в то время, поэтому появился всеобъемлющий (от архитектуры до одежды) стиль ампир, а сюжеты на древнеегипетские темы стали очень популярны в русской литературе почти на столетие – от «Египетских ночей» Пушкина до поэзии Серебряного века, когда о Египте писали Брюсов, Бунин, Волошин, Гумилев...

Новая лекция была посвящена русской египтологии. Ещё отсчет В. Солкин начинает с XIV века, когда в Египте в 1370 г. появился первый русский паломник – архимандрит Агрефенений, который составил первое описание пирамид на русском языке (собственно, своих людей в Египет отправлял ещё князь Владимир в 1001 году, но Агрефенений был первым, чье описание Египта дошло до нас). В следующем веке, в 1461-62 гг. Египет посетил инок Варсонофий, описавший в своем "хождении" "золотоструйный Нил", а пирамиды он, как было принято в то время, считал зернохранилищами библейского Иосифа ("житницы Иосифа Прекраснаго за рекою за Нилом..."). В XVII веке Египет посетили уже несколько наших соотечественников – Василий Гагара и Арсений Суханов, который ещё раз описал пирамиды, и на этот раз совершенно правильно: "древние фараоновы могилы… яко горы учинены".

Были и другие путешественники в Египте, но с первой четверти XIX в. российская египтология вышла на новый, научный уровень. Началось всё в 1815 г. с путешествия подданного Российской империи Отто Фридриха фон Рихтера по Египту, во время которого он собрал памятники высочайшего художественного уровня и большой исторической значимости, главным из которых стал находящийся сейчас в музее им. Крамского саркофаг  царского писца Несипахерентахата, жившего на рубеже XI-X вв. до н.э. К величайшему сожалению, Рихтер умер в следующем году и не успел сделать больше. Однако, собранную им коллекцию его отец передал Дерптскому университету, а во время Первой мировой войны университет был эвакуирован в Воронеж, а коллекция в итоге оказалась в музее им. Крамского и в наши дни стала основой выставки "Вечный Египет".

Через два десятка лет после Рихтера Египет посетил два других выдающихся россиянина. Сначала туда прибыл Андрей Николаевич Муравьев, который обнаружил две замечательные статуи сфинксов. Он отправил письмо русскому послу с предложением приобрести их, тот перенаправил письмо Николаю I, а император уже запросил Академию художеств. В итоге, сфинксов решили купить, но пока принималось это решение, их уже купили французы. Однако, после этого, в 1830 г., во Франции произошла очередная революция, там стало не до сфинксов и их смог купить Муравьев. В 1834 г. они на берегу Невы на Университетской набережной.

В том же 1834 г. в Египте появился Авраам Сергеевич Норов. В молодости он был офицером-артиллеристом, но в Бородинском сражении на Багратионовых Флешах потерял ногу, после чего стал гражданским чиновником (в итоге он стал министром народного просвещения). К началу 1830-х он работал в министерстве внутренних дел, но потом взял длительный отпуск и отправился на Ближний Восток, где сначала посетил Палестину, а затем – Египет, где на парусном судне проплыл весь Нил и добрался до северного Судана. Эти путешествия он описал в двух книгах "Путешествие по Святой Земле в 1835 году" (1838) и "Путешествие по Египту и Нубии в 1834-1835 гг." (1840). Кроме того, он привез много памятников старины, главным из которых стала порфировая статуя львиноголовой богини Мут-Сохмет, которая в древнеегипетском пантеоне покровительствовала медицине.

В конце XIX века появилась российская школа египтологии, начало которой положил в первую очередь Владимир Семенович Голенищев (1856-1947). Это был сын богатого купца, чьи средства поззволяли Владимиру Семеновичу заниматься наукой. В 14 лет он купил себе первый папирус, а в 1880 г. начал работать в Эрмитаже, где начал каталогизировать хранившиеся там древнеегипетские памятники – до него этим никто не занимался, и никто точно не знал, что именно из египетских древностей хранилось в Эрмитаже. В следующие десятилетия он совершил более 60 экспедиций в Египет (как правило, за собственный счет) и собрал коллекцию из 6000 древнеегипетских экспонатов. Однако, со временем его семья разорилась и ему пришлось продать коллекцию. Иностранные музеи предлагали большие деньги, но Голенищев хотел, чтобы его коллекция осталась в России. Время было непростое – после Русско-японской войны и первой русской революции на фоне подготовки к новой войне денег не хватало на многие государственные нужды, но все же Государственная дума согласилась приобрести его коллекцию за 350.000 рублей, и она попала в Музей изящных искусств (сейчас – Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина). Правда, всю сумму в итоге Голенищев не получил – ему выплачивалось по 24.000 рублей в год, но потом начались Первая мировая война и революция и выплаты прекратились. В 1920-х Голенищев был профессором Каирского университета и преподавал египтологию египтянам – вот такая ирония судьбы...

Египтология продолжила развиваться и в советское время – правда, экспедиций в Египет и раскопок не было, но в распоряжении советских ученых было немалое количество папирусов, надписей и прочих материалов, которые позволяли вести дальнейшие исследования, которые не прерывались даже в блокадном Ленинграде. Теперь же раскопки в Египте снова стали доступны, но появились проблемы с финансированием (увы, не все дети нуворишей берут пример с В.С. Голенищева и используют богатство во благо науки).

Впрочем, тесно набитый зал музея им. Крамского во время обеих лекций ясно показывает, что Древний Египет очень интересен нашим современникам и у российской египтологии есть будущее.

Евгений Киселев