Фильм «Равные» и кризис антиутопий

В июле на российские экраны вышел фильм-антиутопия Дрейка Доримуса «Равные».

В последние годы снимается много антиутопий, но, как правило, содержание у всех них весьма низкого качества – яркими примерами тут служат «Сквозь снег», многосерийные «Дивиргенты» и «Голодные игры» и российский «Вычислитель» (где в государстве всеобщего тотального контроля каким-то непостижимым образом появляются матерые уголовники, а герои идут по вулканическому пеплу и убеждают себя и зрителей, что находятся на болоте). Не стал исключением из этого грустного списка и новый фильм Дрейка Доримуса.

Направлений внутри самого жанра антиутопий много (жесткий контроль как в романе «1984» и фильме «Бразилия», замаскированный под развлечения мягкий контроль как в «451 по Фаренгейту», подчинение людей машинами – как в дебютном фильме Джорджа Лукаса «ТНХ-1138» и «Матрице» и т.д.), но Доримус выбрал для себя тему всеобщей уравниловки с запретом на эмоции. Это направление в жанре антиутопии довольно старое и давшее миру много хороших произведений. Первым из заслуживающих внимания о мире принудительной уравниловки стал рассказ «Новая утопия», написанный в 1891 г. английским писателем Д. К. Джеромом, хорошо известным нам как автор «Трое в лодке, не считая собаки» и других юмористических произведений. В «Новой утопии» главный герой после разговора с рьяными сторонниками всеобщего равенства уснул и проснулся через 1000 лет в новом государстве того самого равенства, где все одеты одинаково и даже волосы у всех одинакового цвета, вместо имен – личные номера (если не ошибаюсь, впервые в истории мировой фантастики), а внешне мужчин от женщин можно отличить только по этим личным номерам – у мужчин они нечетные, у женщин четные. Ради всеобщего равенства нельзя даже умываться самостоятельно – всех умывают дважды в день специальные государственные должностные лица, чтобы люди были одинаково чистыми. Если у кого-то сила или ум превышают норму – их приводят в соответствие с нормой при помощи хирургических операций. Семей, естественно, нет – чтобы главы семейств не заботились о своих близких больше, чем о государстве, а дети не считали своих родителей лучше других людей, поэтому мужчины и женщины живут раздельно, но раз в год, весной, им разрешают жить вместе. Количество рождений устанавливается заранее, а дети растут в воспитательных домах. Это устройство распространено на весь мир – один народ, один язык, один закон.

Через 30 лет бывший инженер-кораблестроитель с небольшим стажем Евгений Замятин написал роман «Мы». Со времен «перестройки» о ней много говорят и пишут как о бесстрашном разоблачении тоталитаризма (не забывая при этом скорбно указать дату смерти писателя – 1937-й год! – но, не уточняя при этом, что в том году он тихо умер в эмиграции в Париже). В описанном в романе обществе будущего, которым управляет регулярно переизбираемый Благодетель, а следят за порядком Хранители, на первый взгляд нет ничего личного – все вместо имен имеют номера, живут в прозрачных домах на пронумерованных улицах, строго по часам просыпаются и идут на работу в колонну по четыре, и также по часам совокупляются по розовым билетам. К сожалению,  у автора «Мы» явно какая-то патологическая тяга к математическим терминам, и он их старается совать повсюду: рассуждает «о красоте куба, квадрата, прямой», «лоб – огромная желтая парабола», «мельчайший дифференциал секунды» и т.п. Кроме того, книга очень сырая, язык рваный, автор постоянно перескакивает с одного на другого. В общем, читать «Мы» трудно, неинтересно, да в итоге и незачем – ведь тема ужаса принудительного уравнивания людей раскрыта в «Новой утопии».

Со временем заглядывающие в будущее писатели стали задумываться и об отмене эмоций как фундаменте построения общества будущего. В 1961 г. Вышел роман польского писателя Станислава Лем «Возвращение со звезд», где главный герой возвращается на Землю после 127-летнего путешествия в космосе и попадает в принципиально иной мир: бетризация (биохимическая процедура, лишающая человека тяги к агрессии и повышающая инстинкт самосохранения) уничтожает у людей желание убивать, и вот получился мир без войн и вообще без агрессии, где всю опасную работу делают роботы. Однако, вместе с опасностью исчезла и радость, так что получилось сытое и ни к чему не стремящееся общество потребления.

В 1970 г. Вышел роман Айры Левина «Этот идеальный день». Там описана Земля XXII века, где соединились сразу две тенденции антиутопий – стандартизация и запрет на эмоции. Итак, наступило будущее без преступлений и войн зато со всеобщей стандартизацией – все одного роста и одной внешности, существуют только 4 имени для мальчиков и 4 для девочек. Стандартизирована даже пища – едят только «унипироги». Вся жизнь управляется огромным компьютером, который определяет каждому будущую профессию, а людям несколько раз в неделю делают инъекции – вакцины, антисептик, противозачаточные средства и транквилизаторы, которые снижают агрессивность, а также сводят к минимуму радость и способность к восприятию, и все другие «опасные» качества. Секс в том мире не запрещен – просто нормой считается один оргазм в неделю. Со временем главного героя романа находит небольшая группа «несогласных» - они избегают инъекций, изучают «дореволюционные» книги, курят ими самими выращенный табак и совокупляются сколько захотят. Постепенно выясняется, что есть неохваченные всемирным государством во главе с компьютером острова с осколками прежней жизни. Главный герой бежит туда с подругой...  и попадает в сохранившуюся с ХХ века банальную диктатуру, где такие эмигранты – люди второго сорта. Потом выясняется, что с этого острова уже были отправлены несколько групп для подрыва главного компьютера – и все безрезультатно, но он вызывается поучаствовать в очередной, т.к. бывал в детстве в сооружении для этого компьютера и считает, что прежние диверсанты пытались взорвать муляж, а он точно знает где находится настоящий. Добирается он до этого места – а там его поздравляют с зачислением в штат программистов! Оказывается, компьютер не может работать сам по себе, и ему нужен обслуживающий персонал – а туда набирают после прохождения вот такого многоуровневого экзамена: из дома – на остров, с острова – домой.

В 1993 г. в интересующем нас жанре появились сразу два выдающихся произведения – роман Лоис Лоури «Дающий» и фильм «Разрушитель». В мире «Дающего» все живут в коммунах, которые почти изолированы от внешнего мира (он там присутствует только на уровне очень редких встреч с представителями других коммун и прилетающих с различными грузами самолётов). Одной «семейной ячейке» (а «супруги» в ней подбираются Старейшинами) положены два ребенка – мужского и женского пола. Детей они получают, когда тем исполняется год – распределяются дети централизованно, ребенка «семейная ячейка» получает вместе с именем. Рожают детей специально отобранные роженицы и после трех родов их переводят в разряд рабочих. Со временем, когда дети вырастают и получают собственные дома, а их «родители» переселяются в дома для одиноких взрослых, а потом подвергаются эвтаназии (у них это называется «удаление»). Эвтаназия предстоит также серьёзным нарушителям правил, недостаточно здоровым  младенцам и одному из двух родившихся близнецов. А пока дети растут, у них тоже всё строго регламентировано:  с 8 лет начинается добровольная работа и в этом возрасте они получают форму с карманами, в 9 получают велосипеды (на велосипедах передвигаются все члены общины, другого транспорта там нет), в 10 лет все дети получают короткую прическу. У детей есть время обязательных игр. Каждый вечер члены «семейной ячейки» «обмениваются чувствами» - т.е. рассказывают друг другу о своих впечатлениях за день и возникших при том мыслях. В 12 лет дети проходят особую церемонию – каждому объявляют его будущую профессию (для этого Старейшины специально наблюдают за растущими детьми) и дальше он проходит обучение с другими сверстниками, для которых выбрали ту же профессию. В 2014 г. этот роман был экранизирован (в нашей стране он шел под названием «Посвященный»).

В фильме «Разрушитель» показано тоталитарно неагрессивное общество будущего с подавлением эмоций и чипированием людей, где нормальное человеческое мировосприятие сохранили (как и в «Возвращении со звезд») лишь случайно оказавшиеся там гости из прошлого – полицейский и преступник – и живущие под землей недовольные существующим порядком. Собственно, преступник и понадобился правителю этого антиутопического города в Калифорнии как раз для того, чтобы убить лидера подпольщиков – в его государстве убийства запрещены (вместе с сексом и прочими эмоциями) и полиция умеет только выписывать штрафы за сквернословие – а затем в устроенном матером преступником хаосе закрутить гайки.

И, наконец, в 2002 г. вышел фильм «Эквилибриум», который во многом предвосхитил рассматриваемых здесь «Равных» – не столько сюжетом (хотя совпадений в сценариях этих двух фильмов достаточно много), сколько бесцеремонными заимствованиями из более ранних произведений. Итак, в фильме показан мир, где после разрушительной Третьей мировой войны эмоции были объявлены причиной всех человеческих бед, а справляются с ними при помощи принудительно принимаемого населением препарата «Прозиум» (чье название скомбинировано из наименований двух популярных в США препаратов для снятия стресса – прозак и валиум). Кроме того, были  уничтожены все сохранившиеся после войны произведения искусства, так как они вызывают эмоции (как в рассказе Рэя Брэдбери «Улыбка» (1952)). Тех, кто не принимает «Произум» выявляет и уничтожает специальная служба «Тетраграмматон» (это слово – «четыре буквы» по-гречески – служит для обозначения священного непроизносимого имени бога у религиозных иудеев и каббалистов, по легенде табличкой именно с этими четырьмя буквами раввин из Праги оживил глиняного Голема; правда, непонятно, почему авторы фильма выбрали именно это слово для обозначения карательного органа будущего!). Многое в фильме позаимствовано из романа «1984» – постоянные пропагандистские передачи и портреты вождя на расставленных всюду телеэкранах, дети доносят на родителей. Тем не менее, несогласных с таким мироустройством много, они хорошо организованы и – в отличие от других произведений – вооружены и готовят захват власти. Собственно, это у них в итоге и получается при помощи предателей среди боевиков «Тетраграмматона».

Я прошу прощения у читателей за столь долгий экскурс в историю антиутопий, но без него сложно будет показать всю вторичность нового фильма – «Равные». В этом фильме показан мир будущего, где после разрушительной войны жизнь сохранилась только в двух местах – в мире-антиутопии и на безлюдном острове – и для сохранения человечества были запрещены эмоции. Словом, завязка сюжета позаимствована из «Возвращения со звезд», «Этого идеального дня» и «Эквилибриума». В мире «Равных» все одеты одинаково (как в «Новой утопии», «Мы», «Дающем», «Разрушителе» и «Эквилибриуме»), живут в одинаковых прозрачных домах и вереницами ходят на работу (как в «Мы»). По указанию руководства женщины проходят искусственное оплодотворение. Правда, номеров у жителей нет – сохранились имена (как в «Возвращении со звезд» и «Разрушителе»). Есть и специальная служба, которая выявляет тех, кто все же проявляет эмоции – но это объясняют синдромом СОС (англ. Switched On Syndrome – дословно, «синдром включения»). Выявленных начинают лечить, но занимающиеся этим сотрудники со временем подталкивают своих пациентов к самоубийству. Правда, постоянно сообщают о разработке специального лекарства, навсегда избавляющего человека от эмоций, и в конце фильма оно всё же появляется. У главного героя фильма выявляют опасный синдром, и он влюбляется в коллегу по работе, с которой приключилось то же самое. Потом на них выходит группа подпольщиков с тем же синдромом, и они начинают планировать побег на остров (как в «Этот идеальный день»). Подруге главного героя приказано идти на оплодотворение, в ходе осмотра выясняется, что она беременна. Чтобы её спасти, подпольщики из числа служащих больницы заменяют её на недавно совершившую самоубийство женщину и дают ей бежать под чужим именем. Главный герой приходит в больницу, узнает, что его любимая официально мертва и добровольно принимает вакцину от эмоций (этот поворот сюжета авторы для разнообразия позаимствовали не из другой антиутопии, а  «Ромео и Джульетта»).

Словом, создатели фильма снова  захотели показать зрителю, что антиутопия – это безэмоциональное хождение строем в одинаковой одежде. И если в прежних фильмах про лишенное эмоций уравнительное общество будущего были интересные сюжеты (как в «Разрушителе») или хотя бы зрелищные поединки как в «Эквилибриуме», то здесь само общество практически не показано, зато едва ли не половина экранного времени отведена крупным планам лиц Николаса Холта с модной небритостью и Кристен Стюарт с грязными волосами. Несомненным успехом создателей фильма является то, что они наконец-то нашли достойное применение патологически невыразительному лицу Кристен Стюарт – в фильме про лишенный эмоций мир оно очень уместно. Впрочем, одна удачная идея не способна спасти весьма унылый фильм.

Зрители голосуют с помощью кошелька, и «Равные», вышедший в мировой прокат ещё в сентябре 2015 г., собрал меньше 240 тысяч долларов (обычно сборы фильмов исчисляются миллионами). Более того, на этой неделе стало известно, что киностудия «Lionsgate» отказалась показывать в кинотеатрах четвертую и заключительную часть  «Дивергента» после провала его третьей части в марте 2016 г. Впрочем, антиутопии – это такой жанр, где в итоге либо погибает главный герой, либо рушится само антиутопическое общество, поэтому здесь сложно растянуть «франшизу» на много частей как, например, у «Форсажа» или «Человека-паука». Так что или мировой кинематограф даст нам новые идеи антиутопий, а не неряшливую компиляцию трудов предшественников, или этот жанр будет похоронен навсегда как неперспективный.

Рецензию составил: Киселев Е.Ю.