Трагедии военного подводного флота. «С-7»

Здесь представлена работа в номинации "Военная история" конкурса "Наследие предков - молодым" 2018 года. Автор - Сергей Бойко (г. Павловск), научные руководители - Уханова Валентина Петровна, Уханов Алексей Николаевич. Подробнее о конкурсе: https://vk.com/vrn_nasledie

 

Введение

В 1998 году пятеро шведских ныряльшиков-энтузиастов: юрист Бьерн Розенлеф, доктор Пер Хендлюндом, физик-атомщик Стуре Хюльтквистом, пилот Андерс Яллай, и мастер подводных съёмок Юхан Кандерт обнаружили в северной части стокгольмских шхер у входного маяка Седерарм затонувшую субмарину. Как позже выяснилось, это была пропавшая во время Великой Отечественной войны советская подлодка «С-7». Шведы не стали заплывать внутрь, чтобы не потревожить останки наших моряков, а Стокгольмское областное руководство в связи с находкой вынесло решение, в котором говорилось, что с 0 часов 00 минут 7 августа 1998 г. район обнаружения подводной лодки объявить закрытым. Его будут охранять, а спуск якорей, забрасывание тралов, прохождение судов – всё запрещалось. Были оповещены наши дипломаты в Швеции, которые передали информацию в Москву.

В то же время в газете «Комсомольская правда» была объявлена акция по поиску родственников моряков-подводников. В результате чего выяснилось, что среди членов экипажа был и наш земляк Пётр Ляшенко, родившийся и выросший в селе Гаврильск Павловского уезда Воронежской губернии. В ходе большого поиска были найдены родная сестра Раиса, проживающая в Павловске и дети: сын Александр и дочь Галина из Санкт-Петербурга.  

 

Таким он был моряк Ляшенко…

В редакцию Павловской газеты «Маяк Придонья», которая тоже искала родственников жертв на «С-7», написала письмо дочь Петра Ляшенко – Галина. Откликнувшиеся дети из Санкт-Петербурга, были обрадованы до слёз, когда наконец-то узнали, где и как погиб их отец.

 «Это свалилось на нас как снег на голову, мы узнали всё из газет, увидели фотографию отца и, конечно, были обрадованы до слёз, что можем что-то узнать об отце». [1] Галина Ляшенко рассказала, что воспоминаний у них об отце, к сожалению, никаких нет. Так как она родилась в 1940 г., а её брат Александр – в 1936 г. Их мама умерла в 1950 г. О Петре Ивановиче они знали только то, что он погиб в Балтийском море, также остались в памяти страдания матери по нему.

«Никаких документов, ничего у нас не осталось, воспитывали нас сестра мамы, а затем бабушка (их уже давно не в живых). Из их слов мы знаем, что наш отец был необыкновенным человеком»[2] Помимо письма, Галина Ляшенко прислала в редакцию газеты фотографию её отца вместе с сослуживцем, сделанную в г. Кронштадте.

Куда больше информации было получено от беседы с сестрой Петра – Раисы, которая рассказала всё о нашем подводнике.

Пётр Иванович Ляшенко родился в 1911 году в селе Гаврильск Павловского уезда Воронежской губернии в многодетной крестьянской семье, у него было две сестры – Галина и Анна, а также брат Саша. Когда мать Петра, Елена, умерла, его отец Иван Васильевич женился второй раз. На четверых детей решилась пойти женщина, у которой с Иваном Васильевичем родилась девочка – Раиса, её мать от всей души хотела помочь вдовцу и четырём детям. Она, если можно так выразиться, принесла себя в жертву и никогда об этом не жалела, не делила детей на своих и чужих, и они отвечали ей искренней любовью и пониманием. И всё, казалось, было хорошо, жизнь налаживалась, но судьба распорядилась иначе, у отца и детей умерла вторая жена – мать Раисы, и пришлось приводить ему в дом третью. У неё был свой сын, ровесник Петра, однако женщина не стала родной для семьи Ляшенко.

«Помню, что я хорошо училась в школе, но мачеха сказала: «Хватит ей в учителя лезть, пусть идёт на ферму». Отец в душе был против, я плакала, ему было меня жалко, и он уговаривал: «Если ты не пойдёшь, она не станет нам готовить еду, стирать. Иди, дочка…». Я пришла на ферму, женщины в голос: «Да как же этот ребёнок будет доить коров?!» Я и сама не знала, как. Через несколько дней руки так опухли, покраснели, что я уже плакала от боли».[3] Но нашлись добрые люди. Тогда молодёжь посылали в школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ). Через военкомат, по их ходатайству, пришла повестка и домой к Раисе. Трудное у них было детство – холодное и голодное, поэтому родители с ранних лет приучили Петра Ляшенко к работе. Он добросовестно и аккуратно выполнял любые задания, а также помогал отцу и сестре. Но не так обижало Петю трудное детство, как несправедливость. Однажды его сестра увидела, как брат плачет, да так, чтобы никто не заметил. Раиса стала его расспрашивать, оказалось, что он и сын мачехи (третьей жены их отца) должны ехать в поле, помогать. Каждому она приготовила отдельную сумку с едой и потихоньку настроила своего сына так, чтобы он запрятал её за воз и тайно пообедал. Пётр, конечно про это ничего не знал, и когда пришло время кушать, он позвал сводного брата. Тот отнекивался, юлил, тогда Петя подумал, что-то здесь не так, схватил обе сумки и вывалил всё содержимое на землю. Затем увидел такую картину, что в сумке брата – кусочек сала и бутылочка молока, а в его – огурец, картошка и бутылка с квасом. Никто из мальчишек тогда не пообедал, Петя от обиды и дома плакал.

«Да сколько таких моментов было в их детстве и юности, семья большая, детей куча и только один отец работник…».[4] Единственным поощрением для парня в ту пору было в нечастые выходные дни пешком прогуляться до Павловска, прошагать около 18 километров, чтобы полюбоваться плывущими по Дону речными пароходами. Юноша с детства интересовался морем. Пётр уехал из Гаврильска рано, снял квартиру в Воронеже и стал сапожником. Оттуда его взяли на службу в армию, он попал на флот и остался жить в Ленинграде. Осенью 1933 года Пётр, будучи учеником в Ленинградском учебном отряде подводного плавания, осваивает специальность электрика-подводника. Спустя год, молодого специалиста зачисляют в экипаж только что построенной подводной лодки «П-1» («Правда») рядовым электриком. Ляшенко получает большой опыт, на ней знакомясь со всеми новыми механизмами субмарины. Он поражал всех своим трудолюбием и осенью 1935 года его назначают командиром отделения электриков на подводную лодку «С-1». Здесь он активно участвует в достройке корабля и выполняет первое погружение под воду.  

Вот тут Пётр Иванович Ляшенко сразу понял, что ему не расстаться с флотом. В 1938 г. он остаётся на сверхсрочную службу в должности старшины электриков уже на подводной лодке «С-7», которая станет его домом. Теперь жизнь Петра пошла совсем по другому сценарию. В Ленинграде у него появилась семья, жена Валентина и дети – дочь Галя и сын Александр. Ляшенко при встречах и в письмах писал своей сестре: «Возьму я тебя, сестричка, к себе, помогу устроиться…». Раиса до сих пор помнит слова своего брата. Ему было искренне жаль её...

Пётр быстро освоился в своей новой должности и был удостоен высокой по тем временам награды: сфотографирован на фоне развёрнутого Военно-Морского флага (Знамени корабля). Летом 1941 г. перед началом войны семья Петра с маленькой дочкой Галей приехала в гости к родственникам в Гаврильск. А сына Сашу оставили по дороге у бабушки в Курске. 22 июня объявили: война, Пётр Иванович должен был срочно вернуться в Ленинград, а жене приказал: «из Гаврильска никуда не уезжай, оставайся здесь». С того страшного дня и началась военная служба подводника Ляшенко.

 

Подводные лодки Великой Отечественной войны.

Боевые походы «С-7».

К началу Великой Отечественной войны наш подводный флот имел в своём составе 212 субмарин, в зависимости от надводного водоизмещения, они делились на четыре класса: малые (83 единицы), средние (95), большие (13) и подводные минные заградители (21). Это были субмарины типа «Д» - «Декабрист», «П» - «Правда», «Л» - «Ленинец». Самые массовые лодки «Щ» - «Щуки», типа «С» - «Средняя» и др. Нашим морякам на подводных лодках того времени было очень трудно служить. Удобств почти не было. Матросы спали на торпедах и возле них, отсеки между собой разделяли узкие люки, через них даже невысокому человеку было проблематично пройти. Понятно, что в разгар войны никто об удобстве экипажа и не думал. Главной задачей для строителей подводных лодок предвоенного и военного времени были её боеспособность и ходовые показатели. Но даже такие «спартанские» условия службы не помешали советским подводникам победоносно сражаться с врагом и совершать самые невероятные подвиги.

Подводная лодка «С-7», относилась к классу средних торпедных субмарин типа «С». Была заложена 14 декабря 1936 года на Горьковском заводе «Красного Сормово» и спущена на воду 5 апреля 1938 года. После достройки по внутренним водным системам в этом же году переведена в город Кронштадт, для прохождения сдаточных испытаний. А 23 июля 1940-го года была включена в состав Краснознамённого Балтийского флота (КБФ). 

Первые 3 похода «С-7»

Подводная лодка «С-7» в самом начале войны одна из первых вступила в бой с фашистскими судами – 22 июня 1941 года. Субмарина под командованием капитан-лейтенанта Сергея Прокофьевича Лисина находилась в дозоре на Ирбенском проливе. В районе 23-х часов вечера к подлодке вплотную подошли два немецких торпедных катера, открыли по ней огонь из крупнокалиберных пулемётов и выпустили две торпеды. Подводной лодке пришлось срочно погрузиться. Благодаря грамотным действия команды, субмарина ушла от торпед, но пулемётные очереди повредили трубы вентиляции цистерн. В результате атаки подлодке срочно пришлось идти на базу, чиниться. После вынужденного ремонта в 1941 году подлодка «С-7» совершила ещё два боевых похода. В октябре экипажу была поставлена задача выйти в Нарвский залив для уничтожения боевых кораблей и транспорта противника. Однако неприятеля моряки не обнаружили. Тогда экипаж обстрелял завод в Асери, железнодорожные станции в Иеве и Вайвари, населённые пункты: Нарва, Нарва-Йысу, Тойла, а также повредили финский транспорт «Херта» грузом 343 тонны.

За страдание ленинградцев, за гибель женщин и детей, за разрушенные дома и заводы поклялись краснофлотцы, в том числе и командир «С-7» Сергей Прокофьевич Лисин беспощадно отомстить фашистским палачам.

По окончании тяжёлой блокадной зимы в Ленинграде 1941-1942 гг. подводники серьёзно готовились её к прорыву на море. К июню 1942 года гитлеровцем удалось создать сплошной противолодочный рубеж в районе от Кронштадта до устья Финского залива. Этот узкий, неглубокий отрезок на разных глубинах немцы перегородили постоянными минными полями и заграждениями, установив в качестве наблюдения за выходом в открытое море береговые посты, шумопеленгаторные станции и артиллерийские батареи. Постоянные корабельные и авиационные дозоры были готовы в любое время нанести удар по балтийским подводным лодкам. Немцы хвастались, говоря, что ни один русский корабль или подводная лодка не пройдёт сквозь рубеж! Они думали – скорее английские субмарины проберутся в Балтийское море, но советским подводникам не вырваться из осаждённого Ленинграда. Прорываться сквозь противолодочные заслоны было очень трудно. Но, проявив высокое мастерство, непоколебимое мужество, беззаветную верность воинскому долгу, балтийские подводники опрокинули все тактические расчёты врага. В июне 1942 года наши подводные лодки тремя отрядами прорвались в Балтийское море и приступили к действиям на вражеских коммуникациях. Этот подвиг является поистине великим в истории морских войн. Его героями стали экипажи двадцати восьми подводных лодок, среди которых была и субмарина «С-7». Неприятели не ожидали появления советских подлодок. Фашистские суда ходили без охранных кораблей, а в ночное время даже несли ходовые огни, что способствовало успешным действиям наших моряков-подводников. 

Четвёртый победоносный поход

Свой четвёртый боевой поход подлодка «С-7» начала 2 июля 1942 г. На форсирование Финского залива она затратила менее трёх суток. Это был по тем временам успех, который зависел от работы групп электриков, возглавляемых нашим земляком Петром Ивановичем Ляшенко. Аккумуляторная батарея, электродвигатель и многочисленные приборы – всё электрооборудование работало безотказно. Этим было обеспечено скрытное подводное плавание и быстрый прорыв субмарины в море. Выполняя приказ Родины, «С-7» дерзко и самоотверженно действовала в водах врага, моряки-подводники умело использовали своё оружие. Субмарина, проявляя большую настойчивость, искала вражеские транспорты в море и у берегов. Она нападала как на одинокие транспорты, так и на караваны противника.

Вечером 9 июля 1942 года подводная лодка «С-7» обнаружила вражеский транспорт. Командир Сергей Лисин приказал приготовить к атаке носовой торпедный аппарат и уверенно вышел на боевой курс. При выстреле произошла осечка, и торпеда осталась в трубе аппарата. Транспорт стал удаляться. Чтобы не упустить врага, «С-7» пришлось всплыть в надводное положение и начать преследование. Спустя четверть часа, дистанция до вражеского судна сократилась до 4 кабельтовых (740.8м.) и по нему была выпущена вторая торпеда, которая взорвалась в районе мостика. От полученных повреждений вражеское судно скоротечно затонуло. Жертвой нашей подлодки в тот день стал транспорт «Принцесса Маргарита».

Через день, 11 июля, находясь на перископной глубине, лодкой «С-7» был обнаружен неприятельский транспорт «Лулео», шедший в охранении боевых кораблей. Профессионально маневрируя, командир Лисин подвёл лодку на дистанцию 6 кабельтовых (111,2м.) к вражескому судну и выпустил по нему 2 торпеды. «Лулео» затонул, фашистские корабли охранения обнаружили нашу подлодку и начали по «С-7» бомбометание. Ими были сброшены 23 глубинные бомбы, которые не причинили нашей субмарине никакого вреда.

Утром 30 июля «С-7», патрулируя территорию в районе маяка Акменьрагс, обнаружила идущие под берегом два вражеских транспорта «Кёте» и «Елена Ларсен». Из-за малых глубин, применить торпедное оружие в подводном положении по цели моряки не могли. Невозможной представлялась и артиллерийская атака, из-за неисправности 100-мм орудия. Подводникам оставалось решиться на рискованный шаг. «С-7» всплыла в надводное положение и начала сближаться с вражескими транспортами. На малых глубинах она лишила себя возможности погрузиться, более того субмарина могла сесть на мель. Когда под килем нашей подлодки оставалось всего 7 метров, она выстрелила по одной торпеде в каждую цель. Головной вражеский транспорт «Кёте» получил пробоину и неизбежно затонул. Судно, шедшее вторым, – «Елена Ларсен», успело уклониться от торпеды, но сильно ударилось о берег, и получило серьезные повреждения.  

Последнюю атаку в этом походе подлодка «С-7» совершила 5 августа 1942 года, по приказу командира Сергея Лисина был атакован ещё один вражеский транспорт. К тому моменту на лодке оставалась всего одна торпеда. Чтобы обеспечить большую надёжность попадания, Лисин во время атаки сблизился с целью до 2 каб. (370.4м), в надводном положении, после чего была выпушена торпеда. Противник сумел заметить её и уклониться. Тогда по приказу командира был открыт артиллерийский огонь из 45-мм орудия. Получив множественные пробоины, судно загорелось и затонуло. Два фашиста – члены экипажа неприятельского корабля были взяты в плен. Позже выяснилось, что это был транспорт «Похьянлахти». 

«Ни малые глубины, ни фашистские корабли и самолёты – ничто не могло вынудить экипаж подводного корабля отказаться от атаки при виде врага». [5] Командование оценило этот поход как крупный успех, весь экипаж, включая и Петра Ивановича Ляшенко, был награждён орденами боевого Красного Знамени. А командира «С-7» Сергея Лисина представили к званию Героя Советского Союза. Подводники дружно его поздравили.  

Встречать подлодку-победительницу в августе 1942 года собрался весь личный состав береговой базы. В четыре часа утра на просторном пирсе выстроились ряды по парадному одетых краснофлотцев. Как только на горизонте вырос силуэт «С-7», музыканты начали играть марш. Через пять минут подводная лодка пришвартовалась. Весь её вид говорил о перенесённых кораблём испытаниях: местами помятый корпус, покрывшиеся налётом и ржавчиной надстройки и пушки корабля. Стройный, высокий, в кожаном реглане, заметно уставший от бессонных ночей командир подлодки Сергей Прокофьевич Лисин, проворно сошёл по трапу, отдал Члену Совета Краснознамённого Балтийского флота рапорт, в котором было написано:

«Поход закончен. Лодка потопила четыре фашистских транспорта. Водоизмещение их составляет 28.000 тонн». [6] Член Военного Совета крепко пожал руку доблестного подводника, горячо поцеловал его, сказав:

- Действовали, Сергей Прокофьевич, отлично (газета «Красный Балтийский Флот» № 207, 27 августа 1942 г.)

Не успел Лисин опомниться, как его обступили командиры-подводники, друзья по совместным боевым походам, по дерзким и ловким операциям против врага. Они вручили ему букет только что сорванных свежих цветов. Товарищи засыпали возвратившихся из похода членов экипажа вопросами. Тут всем неожиданно послышалось чьё-то хрюканье. Окружавшие Лисина морские офицеры расступились, и к нему подошёл командир военной базы в сопровождении двух краснофлотцев, удерживая на своих руках большого, хорошо откормленного, перевязанного цветной ленточкой поросёнка, на розовой шёрстке которого суриком аккуратно было выведено «С-7». Вручив его со словами:

- Это вам, товарищ капитан 3 ранга, подарок за доблестные дела… (газета «Красный Балтийский Флот» № 207, 27 августа 1942 г.) 

Почтальон береговой базы приносит на лодку самые дорогие подарки подводникам – письма родных.

В ответ на приветствие Сергей Прокофьевич Лисин ответил:

- Мы признательны вам, товарищи за тёплую дружескую встречу. Со своей стороны, мы хотим преподнести подарок и вам (газета «Красный Балтийский Флот» № 207, 27 августа 1942г.)

По знаку командира из одного отсека «С-7» вывели двух фашистов, спасённых из воды, членов экипажа, уничтоженного подводниками-балтийцами вражеского транспорта «Похьянлахти». Потом торжественная церемония перенеслась в клуб части подводных лодок, после завершения праздничного обеда в честь героев похода был устроен концерт. Команда, лодки, подхватив Сергея Лисина за плечи, пронесла его через весь двор в зрительный зал. Командир был растроган до глубины души. Он ещё раз почувствовал верную и истинную дружбу своих боевых товарищей, ставших ему родными и близкими людьми.  

Пятый последний поход. Трагедия в Аландском море.

17 октября 1942 года подлодка «С-7» отправилась в свой пятый поход. Но тут внезапно с ней пропала связь. До 3 ноября на «семёрку» посылали запросы, но ответа не приходило. Команда даже не отреагировала на радостную новость о присвоении указом Президиума Верховного Совета Советской ССР командиру Сергею Прокофьевичи Лисину от 24 октября 1942 года звания Героя Советского Союза. 2 декабря закончился автономный план субмарины. Командование посчитало её погибшей. Предполагалось, что «С-7» была потоплена при зарядке батарей перед началом форсирования пролива Южный Кваркен.   Октябрь 1942 года стал по-настоящему «чёрным» месяцем для балтийских подводников и всего нашего флота. За 23 дня погибло шесть советских субмарин: 6-го, 13-го числа на минах подорвались «Щ-320» и «Щ-302», 15-го октября финские катера потопили «Щ-311», в этом же месяце после пропажи «С-7» погибли ещё две «щуки» - «Щ-308» и «Щ-304». За один месяц Балтийский флот потерял столько подводных лодок, сколько их не было во всех ВМС Финляндии. Причина таких жертв заключалась в том, что немцы перекрыли выход из Финского залива мощными противолодочными рубежами в виде стальных сетей, сопряжённых с минными полями большой плотности. На прорыв этих заграждений направлялись подводные лодки одна за другой. По словам подводника Балтики, капитана I ранга Петра Денисовича Грищенко, всё это напоминало «конвейер смерти». Командиры подлодок неоднократно на военном совете высказывались о нецелесообразности таких действий. Однако командование пересмотрело стратегию выхода наших субмарин из Финского залива только после того, как погибли ещё четыре советские субмарины.

Итак, реконструируем ход событий последнего похода «С-7». 19 октября 1942 года в 1.00 «С-7» под командованием Сергея Лисина в сопровождении малых охотников выдвинулась с Лавенсаари и направилась в точку погружения у восточной части Гогландского плеса. В 3.10 лодка погрузилась и начала переход на позицию в Ботническом заливе. Ей удалось пройти все опасные ловушки на своём пути, она пробилась в Балтийское море, о чём 21 октября в 4.00 докладывал командир подлодки Сергей Лисин. Эта радиограмма, направленная в базу, стала роковой для наших подводников, её запеленговали. В район положения «С-7» выдвинулись несколько финских субмарин. Одной из таких подлодок была «Весихииси» («Морской чёрт»), которая вместе с лодкой «Ветехинен» вышли 21 октября 1942 года в 18 часов в Аландское море, в район предполагаемого местоположения нашей подводной лодке. В это время «С-7» была вынуждена всплыть для зарядки аккумуляторных батарей. Вокруг было темно, но тут предательски взошла луна. Финская подлодка «Весихииси» под командованием капитан-лейтенанта О.Аятолы бесшумно патрулировала в надводном положении. На лунной дорожке вахтенный офицер неприятельской подводной лодки в 19.46 обнаружил на расстоянии около 3000 метров чёткий силуэт советской «С-7». В 19.41 из аппарата №1 финская субмарина выпустила торпеду по нашей лодке, время для взрыва истекло, и капитан Аятола приказал открыть артиллерийский огонь из носового орудия. Но спустя три с половиной минуты, торпеда ударила «С-7» в правый борт, после чего она в течение 30 секунд затонула.

В результате попадания и взрыва торпеды через образовавшуюся пробоину вода мгновенно затопила седьмой отсек. Члены экипажа, которые находились в шестом и седьмом отсеках, моментально погибли. Они даже не успели понять, что происходит вокруг. Ворвавшаяся в отсеки вода сметала все на своем пути. Моряки, находившиеся в пятом отсеке, успели выскочить и загерметизировать четвертый со стороны дизельного отсека. Шестой и пятый отсеки вода заполнила не сразу, т.к. переборочная дверь была задраена, и в пятом отсеке образовался воздушный пузырь, сжатый до определенных пределов, с учетом нарастающего дифферента на корму. Он выдавил большую часть воды из затопленных отсеков, вырвался наружу, увлекая всё за собой: тела погибших, вещи, обломки и т. п. Согласно боевому расписанию, во время зарядки аккумуляторов кто-то из членов экипажа был обязан там находиться. На случай экстренного погружения кто-то должен был остановить дизели, прекратить зарядку и дать ход электромоторами. Вода попала в три отсека, объёмом больше 241м³, в результате чего «С-7» потеряла продольную устойчивость и с дифферентом на корму (с приподнятым вверх носом) затонула. 

Наша подводная лодка ушла на дно Балтийского моря, а вместе с ней, казалось, и все находившиеся там подводники. Но во время исследования выясняется, что в результате атаки погибли 42 человека, а количество экипажа на «С-7» в том походе составляло 46 членов экипажа. Это значит только одно, что четыре моряка выжили! Кто они? Как им это удалось?

К большому сожалению, среди спасшихся не было нашего земляка Петра Ивановича Ляшенко. Будучи главным старшиной команды электриков, он находился внутри лодки и обслуживал зарядку аккумуляторных батарей. Здесь 21 октября 1942 года на 31 году оборвалась жизнь отважного балтийского моряка, героя войны, внёсшего вклад в общую Победу над врагом.

Выясняется, что в момент попадания вражеской торпеды в «С-7» на её мостике (капитанской рубке) находилось пять человек: командир Сергей Лисин, штурман Михаил Хрусталёв, рулевой-сигнальщик Александр Оленин и комендор Василий Субботин, выполнявший обязанности второго сигнальщика. Попросился наверх и трюмный Валентин Куница, заядлый курильщик, в тот роковой вечер две папиросы спасли ему жизнь. Вокруг было так темно, что находившиеся на мостике едва видели друг друга. Внезапно яркое, ослепительное пламя ударила всем в глаза. Сергей Лисин успел заметить, как разломился корпус подлодки в районе 5-го отсека. Через несколько секунд все они оказались в воде, сильным толчком их выбросило из субмарины, до её ухода на дно. Сорок один человек – все, кто находился внутри корпуса подводной лодки «С-7», погибли. Остальные пятеро продолжали бороться за свои жизни. Вокруг бушевали волны, борясь с ними, Оленин свистнул несколько раз, но никто не откликнулся, чуть позже послышался слабый голос Хрусталёва, он с трудом держался на плаву, на нём был тяжёлый реглан. Напрягая все силы, Оленин устремился к офицеру, но не успел. Услышал лишь последнее слово штурмана:

- Держитесь!

И всё. Сколько потом не плавал, не нырял, не кричал, он не обнаружил Хрусталёва (вот он последний 42-й погибший). Сильное отчаяние охватило подводника Оленина. Что делать дальше? Неужели он остался один? Но нет! Он снова стал свистеть, кричать, что есть силы.

- Эгей! – Откликнулся Лисин.

К нему подплыл Оленин, который свистел, снова и снова повторяя свой сигнал:

- Товарищ командир, разрешите мне поцеловать вас перед смертью, (сказал Оленин)

Моряки обнялись, поцеловались, борясь с волнами ещё какое-то время, они плавали в тёмной воде, пока к ним не подплыл матрос Куница. Выброшенный из лодки, он сорвал сапог с ноги Оленина, так и упал с ним в воду. Последним к морякам подтянулся Субботин. Все четверо изо всех сил держались на плаву. Рядом был берег, но там враг. Вдалеке методически мигал огонь на маяке, командир показал на него со словами:

- Попытаемся добраться туда. Там Швеция, нейтральное государство.

Но и он и остальные понимали, что это невозможно. До шведского берега десятки миль, а в ледяной воде Балтики они продержатся в лучшем случае ещё несколько минут. Судороги стали сводить руки и ноги подводников. И вдруг они увидели, как к ним медленно приближается корпус корабля. «Подводная лодка», - определил Оленин, отличавшийся из всех хорошим зрением. «Не наша ли?» - подумал Лисин, ведь здесь должна была действовать ещё одна советская «Щука». Но вопреки удачи, это была финская субмарина «Весихииси». Всех наших обессиливших подводников вытащили на борт. Командира Сергея Лисина сразу увели от остальных. Моряки лежали на голой палубе, а рядом сидели молчаливые люди с пистолетами в руках. Всем стало понятно, что случилось самое страшное: они в плену.

Из воспоминаний трюмного Валентина Куницы:    

«Спасли нас финны с подлодки, что нас атаковала. Завели в трюм, переодели и протянули стакан спирта. Я его выпил и тут же отключился». [7] Всех четверых подводников доставили в Финляндию и бросили в одиночные камеры тюрьмы. Матросы редко видели своего командира, но изредка Лисину попадали листочки тонкой сигаретной бумаги, на которой рукой Оленина старательно было нацарапано: «Товарищ командир! Мы держимся. Всё в порядке». В одну из ночей подводники услышали голос Сергея Лисина:

 -Товарищи! Меня уводят. Держитесь до конца!

Сергея Прокофьевича отправили в Германию. Там ему учиняли жестокие допросы с целью узнать боевые задачи, на которые шла подводная лодка «С-7», а также место дислокации других советских субмарин на Балтийском флоте. Но стойкий офицер, дабы не стать предателем, говорил заведомо ложные сведения. Его ответы злили гитлеровцев. Лисину удалось добиться, чтобы его вернули в Финляндию поближе к сослуживцам. Ещё два года все четверо проведут во вражеских застенках, вынесут всё: пытки, холод и голод, но не склонятся перед врагом. Можно сказать, что выжившим подводникам на «С-7» крупно повезло дважды. Накануне злосчастного похода нашей субмарины командующий подводными силами Германии адмирал Дениц подписал приказ, запрещающий спасать кого-либо из торпедированных кораблей. Финские моряки посчитали, что на них этот приказ не распространяется. После выхода из войны Финляндии осенью 1944 года все четыре героя-подводника: Лисин, Куница, Оленин и Субботин вернутся на родину раньше многих других наших соотечественников, находившихся во вражеском плену. Во время пленения командира «С-7» Сергея Лисина советское правительство сначала даже хотело лишить его звания Героя Советского Союза, присвоенное 23 октября 1942 года. Но позже осознав, что он не предал свою родину и отважно держался во вражеских застенках, ему присвоили эту награду только в 1945 г.

После окончания Великой Отечественной войны трое моряков-подводников работали в народном хозяйстве: Александр Оленин – в Ленинграде, Валентин Куница – на Украине, Василий Субботин – под Тулой, а их командир Сергей Лисин преподавал, потом стал начальником кафедры в высшем военно-морском училище, его воспитанники плавали на всех флотах.

 

Судьба затонувшей «С-7» под вопросом

На морском участке в Аландском море, где шведские ныряльщики обнаружили «С-7», тогда в 1998 году, да и сегодня проходят пассажирские и грузовые суда, не подозревающие, что под ними на глубине всего 40 метров находится братская могила советских подводников. Двое из пяти шведских аквалангистов, нашедших подлодку, – Пер Хендлюнд и Стуре Хьюльтквист в эксклюзивном интервью делились впечатлениями об увиденном газете «Комсомольская правда»:

«Поднялись на борт – да лодка! С виду – целая, грозная, величественная. Усталая лежит на мягком песке, вокруг – водоросли, морская живность. Мистическая картина! Ну что тут скажешь! За полчаса обнаружили «С-7», которую долгие годы никто найти не мог. Даже опомниться не успели.… Один люк в машинном отделении был открыт, два других задраены. Если герметичность отсеков не нарушена, можно предположить необычайную сохранность помещений.… Когда мы увидели сапог – решили, что и кто-то из погибших лежит здесь. Но нет, возможно, во время всплытия, в момент подзарядки батарей рядом с машинами никого не было». [8]

Шведы нашли сапог! Тот самый, который во время неконтролируемого падения в воду из капитанского мостика «С-7» матрос Валентин Куница сорвал с ноги своего сослуживца Александра Оленина. Он пролежал под водой на грунте десятилетия. Может быть, это ниточка в историю?   

В 1998 г. шведское и российское правительство думали: надо ли поднимать корпус с морского дна? Как отмечал шеф береговой охраны Хенри Нильссона, для судоходства подводная лодка опасности не представляет, но при условии, что её не тронут. Из-за относительной безопасности корабля (при условии, что с ним не будут производиться никакие действия) шведы на подъём или сооружение саркофага не настаивали, предоставив решать дальнейшую судьбу подводной лодки россиянам. Тут в газету «Комсомольская правда» с письмом обратился ученик Сергея Лисина капитан I ранга запаса Н.Титоренко, который высказал своё мнение по этому вопросу:

«По моему мнению, этого делать нельзя! Грабители могил готовы броситься на судно, едва пароход-охранник снимется с якоря у поста, ведь на лодке целый чемодан орденов, как известно, изготовленных из драгметаллов. Но дело не только в этом. На лодке находилось 12 торпед. Их страшно трогать, т. к. соединительные винты между воздушным резервуаром и кормовым отделением наверняка сгнили». [9]

После долгих раздумий было принято решение оставить «С-7» на дне в виде братской могилы наших подводников, координаты которой: Балтика, Аландское море, широта – 59 градусов 50 секунд, долгота – 19 градусов 32 секунды, глубина – 40 метров. 

Сразу же после обнаружения «С-7» российские СМИ, газеты и журналы: «Комсомольская правда», «Российская газета», «Вокруг света» «Санкт-Петербургские ведомости», «Маяк Придонья» и др. пестрили заголовками, оповещая читателей о находке на дне Аландского моря и о поиске родственников погибших моряков: «Экипаж погибшей подлодки всё ещё ждёт приказа из Москвы», «В последнем бою за «С-7» охотился сам «Морской чёрт», «Их ордена обмыло Балтийское море», «Включаемся в поиск», ««Комсомолка» ищет родных и сослуживцев героического экипажа «С-7»: откликнитесь!», «Услышьте нас на суше! Наш SOS всё глуше, глуше…», «Не скажут ни камень, ни крест, где легли…», «Никто не забыт, ничто не забыто»…

После чего в ответ многие родственники подводников и неравнодушные жители страны в редакции газет писали письма, телеграммы, звонили по контактным номерам. Одними из таких были дети Петра Ляшенко – Александр и Галина, они написали в редакцию «Комсомолки» телеграмму:

«Дорогая «Комсомольская правда»!

Разрешите поблагодарить за расследование гибели экипажа подводной лодки «С-7», где погиб наш отец, – главный старшина Ляшенко Пётр Иванович. Мы с братом были потрясены, увидев на фотографии своего отца, узнав подробности гибели. От покойной мамы мы с братом знали только, что наш папа погиб на Балтике. До сих пор помним, как она страдала: услышав песню «Раскинулось море широко», мама вновь и вновь переживала гибель отца. В День Военно-Морского флота мы посещаем город Кронштадт, где я родилась, и опускаем цветы в память отца и его товарищей, погибших на подлодке «С-7» [10].

Ляшенко Александр Петрович и Галина Петровна. Санкт-Петербург.

 

Акция по увековечению памяти погибшей подводной лодки «С-7» на месте трагедии

21 октября 1998 г. по инициативе газеты «Комсомольская правда» был проведён поход на гидрографическом судне «Сибиряков» из Кронштадта до места гибели «С-7» в виде акции памяти по погибшим морякам, организованный главным штабом ВМФ и МИД России. В нём приняли участие: вице-адмирал Александр Бражник (возглавлявший поход), сын командира «С-7» – Сергей Лисин, три дочери отважных подводников – Наталья Гаран, Евгения Брянская и Галина Ляшенко, пятеро шведских аквалангистов, обнаруживших подлодку, курсанты из Санкт-Петербургского военно-морского училища, посол России в Швеции А.Никифоров, генеральный инспектор военно-морских сил Швеции контр-адмирал Торстен Линд, атташе посольств России и Финляндии в Швеции, настоятель русской православной церкви в Стокгольме отец Александр, журналисты и др.

Командир похода начальник штаба Балтийского флота вице-адмирал Александр Бражник зачитывал приказ командующего Балтийским флотом адмирала Виктора Егорова. В нём говорилось, что с этого времени все корабли до 3-го ранга должны отдавать воинские почести в строгом соответствии с требованиями статьи Корабельного устава Военно-морского флота Российской Федерации на месте гибели подводной лодки «С-7» в Аланском море. Одна из многих точек акватории отныне является официальным воинским захоронением. Поход был сложным даже для крепких мужчин – 36 часов из Кронштадта в Стокгольм, 36 часов обратно. В бушевавшем Финском заливе половину корабля укачало в лёжку. Но вопреки всему они дошли. До места отдания воинских почестей – два кабельтовых! Поёт труба «сигнал захождения». На корме венки – от российского посольства, от военных моряков, от газеты «Комсомольская правда». Самый красивый – от пяти шведских ныряльщиков, обнаруживших «С-7». Священник Николо-Богоявленного собора в Петербурге отец Александр и настоятель русской православной церкви в Стокгольме Отец Александр отслужили панихиду по погибшим.  

- Венки на воду! Командует вице-адмирал А. Бражник.

Их опускают на тонких, крепких нитях. Все внимательно следят за венками, ещё полметра, и они коснутся воды, а уже через пять минут и не поймёшь, где чьи цветы. Они качаются по волнам на светло-серой воде, будто опоздавшие на 56 лет спасательные круги. После дали троекратный залповый салют. Во время всего реквиема по «С-7» шёл дождь, сама природа оплакивала наших героев-подводников. Подойдя к трём дочкам наших моряков, снял свою адмиральскую фуражку главный инспектор шведских ВМС Торстен Линд. И все они – потомки викингов склонили головы перед нашим Андреевским флагом на палубе «Сибирякова». Торжественная церемония была ещё тем необычна, поскольку она впервые проходила на дне Балтийского моря после Великой Отечественной войны. В большой кают-компании на судне «Сибиряков» не протолкнуться. Везде мелькают мундиры, аксельбанты, свитера, строгие чёрные костюмы. Шведским ныряльщикам вручают сувениры и нагрудные знаки, а также дипломы от «Комсомолки». Один из них – Пер Хедлюнд наклоняется к журналистам газеты и испуганно спрашивает:

- Там родственники, дочери. Нам можно к ним подойти?

- Конечно! (Отвечают ему журналисты)

Но тут все они пятятся назад, корреспонденты и моряки толкают их в спины, мол, «вперёд»! Затем они потихонечку, на цыпочках по очереди подходят к трём женщинам, целуют их. После чего один из шведов Стуре Хюльтквистом, прагматичный учёный физик-атомщик, снимает очки и вытирает слёзы. 

- Тебе что, плохо? Спрашивают его женщины.

- Нет, нет… это так, это просто русская водка подействовала. И в тот момент все в кают-компании чувствуют, как на них тоже начинает действовать водка.

Вот как вспоминали о памятной акции дочери погибших отцов:

«Для меня это был печальный, но праздник души. Как будто с папой поговорила. Я так всем благодарна» Галина Ляшенко[11].

«Для нас, девчонок, которые потеряли в войну своих родных, память их священна. … Лишь через 56 лет мы смогли узнать, где находится тот стальной саркофаг, в котором на глубине 40 метров покоятся наши отцы. И сегодня мы благодарны всем, кто сделал этот поход памяти возможным…» Елена Брянская. [12]

После этого памятного похода на судне «Сибиряков» главнокомандующий Военно-Морским флотом адмирал В. Куроедов написал письмо детям Петра Ляшенко – Галине и Александру в Санкт-Петербург.  В нём были указаны точные координаты гибели их отца, а также адмирал выражал слова сочувствия и гордости в адрес нашего земляка.

Несмотря на то, что в памятной акции участвовали делегаты из Финляндии (как известно, нашу подводную лодку «С-7» потопила финская субмарина «Весихииси»), акция прошла мирно и дружелюбно. Те люди, родственники которых в 1942 были непримиримыми врагами, на корабле «Сибиряков» в 1998 г. знакомились и охотно друг с другом беседовали. Была война, а сейчас мир… 

- «Мы очень волновались, когда узнали, что на церемонии будут присутствовать и иностранцы… А когда увидели этих людей, пообщались с ними, словно от сердца отлегло. Представляете, шведские аквалангисты, когда нашли нашу подлодку, могли разбогатеть, пробравшись внутрь и сделав съёмку в отсеках. Они от таких предложений категорически отказались, чтобы не потревожить чужие «могилы», не оскорбить чувства родных, тех, кто погиб».[13] Рассказала в Кронштадте одна из дочерей погибших моряков Наталья Гаран.

 

Увековечение памяти Петра Ляшенко на малой родине

Герои, отдавшие свои жизни при защите Отечества, достойны увековечения. Так как на море не ставят обелисков, совет ветеранов-подводников из Санкт-Петербурга обратился к Павловской районной администрации с предложением увековечить память Петра Ляшенко на его малой родине. Тогда же и районный совет ветеранов, отдел образования ходатайствовали перед местной администрацией о присвоении школьному народному музею российского флота Павловской станции юных техников имени Петра Ляшенко. Касательно нашего героя-подводника – это было очень символично.

И вот 19 марта 1999 года, в День моряка-подводника, состоялось торжественное открытие памятной доски в школьном музее Павловской СЮТ. Почтить память нашего земляка пришли представители администрации, отдела образования, совета ветеранов, активисты организации «Колыбель русского флота», ветераны-подводники, демобилизованный молодой моряк с крейсера «Воронеж», педагоги и воспитанники Павловской станции юных техников. Но самым главным гостем мероприятия была сестра Петра Ляшенко – Раиса Ивановна Лисицына. Теплом и заботой её окружили присутствующие. Пытаясь смягчить напоминания о невозвратимой утрате, ветераны поведали пожилой женщине о судьбе подводной лодки «С-7». Раиса Ивановна впервые узнала о боевом пути своего брата, увидела на новом стенде посвящённые Петру Ляшенко ранее не знакомые ей фотографии, присланные музею из Санкт-Петербурга. Взволнованная, Раиса Ивановна от чистого сердца благодарила всех за такое теплое внимание к судьбе её брата и к ней самой. Еле сдерживая слёзы, она рассказывала собравшимся о Петре Ляшенко:

«Человек он был хороший, справедливый, простой. Я поддерживаю связь с его дочкой и сыном, у них в своё время жила и моя дочь в Ленинграде, когда училась. Фотографии Пети есть в нашем семейном альбоме. Когда с августа стали писать в газетах о его гибели, я смотрю со слезами на глазах: «Мой ты братик, другой судьбы у тебя не могло быть, ведь ты такой преданный своему делу, такой надёжный товарищ… В день начала войны он был дома в отпуске. Как узнал, что началась война, тут же собрался и уехал. Больше я его не видела» (Из устных воспоминаний Раисы Ивановны Лисицыной).

Со словами: «Пусть наша память о Петре Ляшенко будет чиста, как этот хрусталь» Раисе Ивановне вручили на память хрустальную вазу. Так на приятной, ноте завершился тот вечер в школьном музее имени Петра Ляшенко, позже для пополнения экспозиции «Подводного флота России» была сделана модель «С-7», на которой воевал земляк. 

Школьный народный музей Российского флота им. Петра Ляшенко на сегодня является структурным подразделением Павловской станции юных техников, беспрерывно действует, пополняется и будет пополняться экспонатами, так как он является живой памятью, наследием наших предков. На данный момент в музее большой зал отведён истории подводного флота. Здесь представлены экспозиции наших субмарин «от Потаённого судна Ефима Прокофьевича Никонова… до современных подводных ракетоносцев». В экспозиции «Подводный флот Великой Отечественной войны» есть раздел, посвящённый Петру Ивановичу Ляшенко и подвигу экипажа «С-7». Для его пополнения ещё 5 мая 1999 г. председатель комиссии совета ветеранов-подводников ВМФ Г.И. Гавриленко направил: три личные фотографии Петра Ивановича Ляшенко, групповой снимок экипажа «С-7», ксерокопию письма Главнокомандующего ВМФ к детям Ляшенко. А также альбом, выпущенный Штабом ДКБФ и Акции Памяти, состоявшейся в октябре 1998 г. и 4 листа ксерокопий фотографий, опубликованных в прессе. Также Григорий Гавриленко от имени Объединённого совета ветеранов-подводников военно-морского флота (ОСВП ВМФ) обратился к редактору Павловской газеты «Маяк Придонья», попросил прислать им в Санкт-Петербург все публикации о П.И.Ляшенко для использования их в воспитательной работе с молодыми подводниками.

Кроме музея Российского флота, имя Петра Ивановича Ляшенко увековечено в книгах Памяти Павловского района Воронежской области [14].

 

Заключение

Подвиг Петра Ляшенко и подводной лодки «С-7» является малоизвестным в современной историографии, в отличие, например, от подводной лодки «С-13» и её командира А.И.Маринеско. Именно поэтому увековечение памяти о земляке-герое, погибшем в Великой войне, является важным историческим делом....

Ведь подвиг старшины электриков и всего экипажа не менее значим, потеря экипажа субмарины и сегодня отдаётся болью в душах и в сердцах родных и близких погибших. На их примерах воспитываются юнги и юные моряки клуба, в ходе акции «музей в чемоданчике» ежегодно активисты музея выезжают в родное село Гаврильск Павловского района, где родился и провёл своё детство, готовясь к защите родины, Петр Иванович Ляшенко. И снова, и снова повествуют односельчанам, школьникам, молодёжи о земляке… ЧТОБЫ ПОМНИЛИ!…

 

Библиография и источники

Документы. Копии

1. Воспоминания Раисы Лисициной (Ляшенко) (фонды музея РФ)
2. Письмо Объединённого совета ветеранов-подводников Военно-Морского Флота, Комиссии по увековечению памяти подводников от имени её председателя Г.И.Гавриленко из Санкт-Петербурга в администрацию Павловского района Воронежской области, от 12.11.1998 г.
3. Письмо Объединённого совета ветеранов-подводников Военно-Морского Флота, Комиссии по увековечению памяти подводников от имени её председателя Г.И.Гавриленко из Санкт-Петербурга, директору школьного народного музея им. Петра Ляшенко. 05.05.1999 г.
4. Письмо (копия) главнокомандующего Военно-Морским Флотом адмирала В. Куроедова детям Петра Ивановича Ляшенко – дочери Галине и сыну Александру.
5. Постановление администрации Павловского района Воронежской области «О Присвоении Школьному народному музею Российского флота имени Ляшенко П.И.», от 20.01.1999 г. №21
6. Телеграммы от Галины и Александра Ляшенко музею к дню моряка-подводника (СПб, ежегодно)

Литература

1. Боевой путь Советского Военно-Морского Флота. Изд. 3-е М., Воениздат, 1974 г.
2. Емельянов Л.А. Советские подводные лодки в Великой Отечественной войне. – М.: Воениздат, 1981г. 191 с., ил. С.
3. Из бездны вод: Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников/Сост. Н.А. Черкашин; Худож. В.Сергеев, - М.: Современник, 1990.- 557 с.: ил. – (серия мемуаров «Память»)
4. Книга памяти. Павловский район Воронежской области. Издательско-полиграфическая фирма «Воронеж» 1995. с.258
5. Подводный флот России. От Первой Мировой до наших дней / Сост. С.Н. Ионин. – М.: Вече, 2006. – 400с.: ил. – (Военный парад истории)
6. Шеншин Д.Ф. «Мы просим вечно помнить нас… Книга памяти Павловского района Воронежской области / Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2017. – 179 с. 

СМИ

Газета «Комсомольская правда»

1. Бакканский Э. Мы нашли Валентину Куницу. // Комсомольская правда, 27. 08. 1998 г.
2. Грачёва Н. «Комсомолка» возложит на могилу подводников цветы. Первые за 56 лет…. // Комсомольская правда, 10. 09.1998 г.
3. Грачёва Н. Шведы осмотрели подлодку «С-7»….// Комсомольская правда, 27.08.1998 г.
4. Грачёва Н. «Эх, подоспеть бы нам в 42-м…». // Комсомольская правда, 20.11.1998 г.
5. Максимова Т. Женя Брянская приедет к отцу через 56 лет. // Комсомольская правда, 20.11.1998 г.
6. Носова О. …а «Комсомолка» продолжает поиск близких погибшего экипажа // Комсомольская правда, 27.08.1998 г.
7. Титоренко Н.Н. Торпеды страшно трогать. // Комсомольская правда, 27.08.1998 г.
8. «Услышьте нас на суше! Наш SOS всё глуше, глуше…». // Комсомольская правда, 06.08.1998 г.
9. Чёрник М. «Я не знала, как погиб дядя…». // Комсомольская правда, 20.11.1998 г.

Газета «Красный Балтийский флот»

1. Власов А. Дерзость, помноженная на умение. // Красный Балтийский флот, № 207, 27.08.1942 г.
2. Корж В. Инженер-капитан 3-го ранга. Люди пятой боевой. // Красный Балтийский флот, № 207, 27.081942 г.

«Санкт-Петербургские ведомости»

Майдаченко Р. Реквием по «С-7» // Санкт-Петербургские ведомости, 27.10.1998 г.

  Газета «Маяк Придонья»

1. Верещагин В. Е.. От потаённого судна до атомных субмарин. // В округе 15. 03. 2006г. – С. 4, 15.
2. Верещагин В. Е. Имя героя переживёт века. // Маяк Придонья, 30. 03.1999г. С – 3
3. Гавриленко Г. И.. Земляк воевал на Балтике. // Маяк Придонья. 10. 12. 1998г. – С. 2
4. Гавриленко Г. И. Начинаем акцию: «Увековечим память героя-подводника, нашего земляка П. И. Ляшкенко» //Маяк Придонья, 10.12.1998 г. – С. 2
5. Грачёва Н. Экипаж погибшей подлодки всё ещё ждёт приказа из Москвы. // Маяк Придонья, 29.12.1998 г. – С. 2
6. Их ордена обмыло Балтийское море. // Маяк Придонья, 29.12.1998 г. – С. 2
7. Лисицына Р.И. В сумке – огурец да бутылка с квасом. // Маяк Придонья № 150, 29.12.1998 г.
8. Ляшенко Г.П. Обрадованы до слёз // Маяк Придонья.10.11.1998 г.
9. Черкашин Н. Жертва «Морского чёрта». // Маяк Придонья, 26.09.1998 г. – С. 2
10. Черкашин Н. Не скажут ни камень, ни крест, где легли… // Маяк Придонья. 26.09.1998 г. – С. 2
11. Черкашин. Н. Три дочери в море отцов // Маяк Придонья, 12.11.1998 г.
12.  Шелепугина А. Включаемся в поиск. // Маяк Придонья, 26.09.1998 г. – С. 1
13. Шелепугина А. Таким он был моряк Ляшенко. // Маяк Придонья, 10. 10. 1998 г. – С. 2