Пресс-конференция о постановке оперы "Тоска" с Надеждой Коровиной-Колеман

24 ноября 2017 г. в Доме Журналистов состоялась пресс-конференция, посвященная постановке оперы «Тоска» в Воронежском государственном театре оперы и балета. В пресс-конференции приняли участие специально приглашенная в Воронеж исполнительница главной партии солистка Берлинской Немецкой Оперы и Берлинской Государственной Оперы Надежда Коровина-Колеман, которая исполняет сложнейшие оперные партии – Турандот и Тоска – за которые берется не каждая певица. Надежда родилась в Курске, с отличием окончила берлинское высшее музыкальное учебное заведение им. Ганса Эйслера и была стипендиаткой «Вагнеровских голосов» Байройтского фестиваля. После учебы Надежда стажировалась в Риме у певицы Сильвии Сасс и в Берлине у певца Пааты Бурчуладзе, а затем выступала на многих известных площадках мира, таких как Берлинская филармония (с Прусским камерным оркестром), Бранденбургская филармония (с оркестром под управлением Дэвида Колемана), Концертхаус в Берлине, принимала участие в летнем музыкальном фестивале в Босвиле (Швейцария). В её репертуаре множество ведущих сопрановых партий мирового оперного репертуара: Турандот («Турандот» Пуччини), Тоска («Тоска» Пуччини), Абигайль («Набукко» Верди), Леди Макбет («Макбет» Верди), Амелия («Бал-маскарад» Верди), Леонора («Сила судьбы» Верди), Катерина Измайлова («Леди Макбет Мценского уезда» Д.Шостаковича), Сента («Летучий голландец» Вагнера), Лиза («Пиковая дама» П.Чайковского), Электра («Электра» Р.Штрауса). Вместе с ней в пресс-конференции приняли участие к главный дирижеру театра Юрий Петрович Анисичкин и исполняющие главные партии в «Тоске» Назарий Немченко (Каварадосси) и Роман Дюдин (Скарпиа).

Первый вопрос Надежде задала  директор Воронежского Дома журналистов Елена Главко:

– Когда вы учились в Курске, сначала в обычной, а потом в музыкальной школе, вы уже тогда мечтали стать певицей, или это пришло неожиданно как озарение?

– Всё началось с моей старшей сестры – мы родом из простой немузыкальной семьи, но у сестры стразу появилось желание выступать, мама это заметила, а потом поддержала идею и меня отдать в музыкальную школу. Так что сестра проторила дорожку! Я с 6 лет пошла в музыкальную школу на класс фортепьяно, но мы там тоже пели в хоре. В детском хоре я была в альтах, вторых голосах, но всегда сопротивлялась этому и говорила, что я сопрано и хочу петь сопрано. Руководительница хора уговаривала меня остаться, так я была нужна ей на вторых голосах, но однажды на репетиции я встала и перешла в группу сопрано – она ничего не сказала и всё оставила. Затем я поступила в музыкальное училище в Курске на дирижерско-хоровое отделение, потому что я ещё не знала точно, кем хочу быть, а потом занималась вокалом у Марии Андреевны Петровой (она учила и мою сестру) – и начало расти убеждение, что я хочу именно петь. После окончания музыкального училища я поехала на прослушивание в Москву, тоже к педагогу моей сестры профессору Московской консерватории  Ирине Ивановне Масленниковой, и она сказала, что у меня есть шанс поступить, но по стечению обстоятельств я поехала в Берлин, где уже работала моя сестра, прослушалась там в консерваторию – и меня взяли. Прошла весь курс, окончила с отличием, год проучилась в аспирантуре, была в Байройте, участвовала в различных фестивалях и конкурсах, ездила по разным городам Германии и в итоге осталась в Берлине.

- А чем для вас интересна партия Тоски? Ведь не каждая оперная певица способна её исполнить? Насколько она сложна для вас и кто вам помогал?

- Да, эти партии сложны, и дело не только в исполнении, но ещё и актерское мастерство должно быть на высшем уровне.  Многие пытаются исполнить эти партии в молодом возрасте, но это может очень плохо повлиять на голос. Я долго искала свой голос, свой репертуар, и только несколько лет назад в Вене при прослушивании у одного агента в Вене он мне сказал: «Я слышу в тебе драму, тебе надо сделать упор на драматический репертуар – Турнадот, леди Макбет и подобное». После этого я начала работать над этими партиями и почувствовала – да, это моё. Я до сих пор благодарна этому агенту за дельный совет!

Позволю себе немного отклониться от темы. Однажды я выступала в Германии с циклом песен Шостаковича на слова Блока с камерным составом оркестра. Обычно делают перевод, чтобы зрители могли понять, о чем поётся, а в этот раз перевод не подготовили, и я переживала: как люди воспримут? Но после выступления зрители поблагодарили и сказали, что через музыку поняли драматизм произведения – и это был огромный комплимент для меня, ибо не зря занимаюсь своим делом!

Далее слово перешло к главному дирижеру театра оперы и балета заслуженному деятелю искусств РФ Юрию Петровичу Анисичкину, который и пригласил Надежду в для исполнения партии Тоски:

- Надежда – очень скромный человек. Ведь год назад спектакль «Тоска» дирижировал её супруг Дэвид Колеман – молодой талантливый композитор и пианист, который начал осваивать дирижерское искусство. Я сначала сомневался, потом доверил ему это – и он показал высокий класс работы с оркестром, очень достойно провел спектакль. И с тех пор у нас завязалась дружба, и как-то он сказал «У меня есть жена певица, и вы не могли бы…» С этого все и началось.

Я и сам дирижировал в Германии. Это было в последний год существования Германской Демократической республики, когда я, тогда – главный дирижер Башкирской оперы, дирижировал «Дон Карлос» в Дессау. Несмотря на всю политическую возню, люди искусства должны поддерживать контакты.

Затем были представлены солисты Воронежского театра оперы и балета, исполняющие главные партии в «Тоске»: Назарий Немченко (Каварадосси) и Роман Дюдин (Скарпиа).

Н. Немченко:

– Хочу сказать, что у каждого голоса есть свои любимые партии, и у меня партия Каварадосси – одна из немногих, которой можно гордиться, что она есть в твоем репертуаре. Ввод в спектакль нового человека из своего театра или приезжего – это новое вдохновение, т.к. он приносит свою интерпретацию образа. Надежда в очень сжатые сроки влилась в спектакль – тут спасибо творческим руководителям! Так что я с удовольствием жду завтрашний спектакль!

Р. Дюдин:

– Обычно мои герои добродушные и положительные, а тут – мерзавец облеченный властью. Неожиданно обнаруживаешь в себе какие-то мерзкие нотки в глубине, которые можно раскрыть с помощью этого образа… Нам очень сложно показывать драму, невозможно взять мхатовскую паузу и вспомнить, какой там текст – ведь музыку не остановить! Думать некогда!

После этого слово перешло журналистам.

– У меня вопрос к Надежде. Расскажите, пожалуйста, с каких партий вы начинали и как со временем доросли до Турандот и Тоски?

– в Берлине я начала заниматься сольным пением. Начинают с классической музыки – сначала итальянский композитор Монтеверди, чтобы голос сформировался, а затем начинается огранка: педагог предлагает спеть разные арии и слышит способности к чему-либо. Моими первыми партиями были «Бастьен и Бастьенна» Моцарта. Голос должен сформироваться, связки должны окрепнуть, это физический процесс. Потом педагог предложил мне Верди и Вагнера – хотя считается, что Вагнер тоже только для исполнителей с опытом. Именно с Вагнером у меня появился блеск в голосе – это называют «серебро». Агент в Вене предложил мне «Саломею» Штрауса, Абигайль в «Набукко» - и так я постепенно получила свой репертуар.

– В вашем родном Курске нет оперного театра, только филармония. А вы помните, как состоялось ваше знакомство именно с оперным театром? Как вам пришла мысль стать именно оперной певицей?

 – Первое посещение оперы – это Большой театр в Москве, «Хованщина». Постановка была замечательная. А потом, уже в Берлине, я смотрела много спектаклей с моей сестрой (она пела Летучую мышь, Царицу ночи, Мюзетту в «Богеме», Царевну-лебедь, «Похищение из сераля» Моцарта), увидела театр изнутри, и моё желание окрепло.

– У меня вопрос ко всем: какие партии у вас любимые?

Надежда Коровина-Колеман:

– У меня любимая – Тоска, как наиболее добропорядочная, так как все остальные персонажи в моем репертуаре очень кровожадные – Турандот, леди Макбет, Абигайль. Тоска ещё и певица, а певицы чересчур женственные, чересчур эмоциональные – и всё это есть в роли.

Назарий Немченко:

– Нет образа, который бы полностью тебе соответствовал. Ведь каждый образ трансформируется в ходе действия спектакля. Например, в «Кармен» Хозе сначала молодой честный парень, который продвигается по служебной лестнице, а к концу оперы он меняется если не до неузнаваемости, то очень сильно. Также и Герман в «Пиковой даме» претерпевает сильные изменения. Так что мне интересно исполнять те партии, которые не являются точной копией характера. Хорошо, когда можно играть сначала наивного парня, а через спектакль – замкнутого старца!

Роман Дюдин:

– Для меня важна именно музыка, а не драматическая составляющая. Мне нравится всё, что я пою. Если музыка захватывает, то на это можно наложить любой образ.

– У меня два вопроса к Надежде: не было ли конкуренции с сестрой и было ли трудно учиться на немецком языке?

– Я не святой человек, но за хороших исполнителей всегда рада, даже если они поют и мои роли. А с сестрой ещё и в разных областях: она – колоратурное сопрано, а я – драматическое. Она поёт сложнейшие партии Россини и Моцарта, так что ревности нет, только восхищение.

А что касается немецкого языка, то да – было сложно. Когда я приехала в Германию, то вообще на нем не говорила. Немецкий язык очень сложный, но очень хотелось учиться в немецкой консерватории – и при поступлении я прочитала стихотворение на немецком языке. Очень повезло, что со мной много общалась однокурсница, и потихоньку я начала говорить. Ну а через какое-то время начались и сны на немецком языке…

– Надежда, а как Вы относитесь к экспериментам в опере, когда меняют время или место действия? Для вас здесь существуют пределы?

– В Европе, а особенно в Германии, сейчас такая тенденция, что оперный театр сейчас стал очень зависим от режиссеров. Опера стала отталкиваться не от музыки, не от главного дирижера (что я считаю нормальным), а именно режиссер берет всё в свои руки. Это не плохо, если он настоящий профессионал, но как правило все они очень далеки от музыки. Один раз известный немецкий режиссер в возрасте ставил «Евгения Онегина» (я в этом, слава богу, не участвовала). Он пришел рассказать артистам о будущей опере и сказал: «Я сюжет “Онегина” не читал и не хочу этого делать!». Меня это не удивило, т.к. вся постановка была ужасной – все в черно-белых тонах, костюмы о всех перекошены, ничего от «Онегина» не осталось, а режиссер всем этим очень гордился! И такое происходит повсеместно – и для певцов это непростой выбор. Это Анна Нетребко может сказать, что именно она хочет, и сама выбрать режиссера, а остальным в массе своей приходится искать какой-то компромисс. В этом плане воронежская «Тоска» - приятное исключение! В костюме той эпохе в церкви на сцене чувствуешь себя перенесенной в то время!

– Юрий Петрович, «Тоска» идет в нашем театре уже 30 лет – а если бы сейчас была бы возможность поставить другую оперу Пуччини, что бы вы выбрали с учетом возможностей труппы?

– Выбор колоссальный, тем более что много вообще не звучавших в России спектаклей. Например, вместо «Травиаты» у нас хотели поставить его «Девушку с Запада», но решили оставить в репертуаре «Травиату», т.к. она популярна и приносит деньги.

– Надежда, все мы как-то привыкли, что оперные певцы и певицы обладают солидной комплекцией. А вы такая тоненькая – как у вас получается??

– Сейчас успех оперного певца зависит и от голоса, и от радующей глаз фигуры, т.к. много различных съемок, а в различных постановках надо и где-то пробежать. Так что надо быть в тонусе и держать себя в форме.

В конце все артисты пригласили присутствующих и вообще воронежцев в оперу – за хорошими эмоциями. Так что не пропустите «Тоску» вечером 25 ноября!

Текст и фото:

Евгений Киселев