В том же составе, с теми же билетами... Два исполнения "Ленинградской" симфонии

Кто сейчас принимает всерьез учебные фильмы для средних классов общеобразовательных школ, да еще для такого предмета как музыка, который многие считают "ненужным", да еще черно-белые, снятые в советские годы? И тем не менее, именно в одном из этих учебных черно-белых фильмов советских времен мне довелось увидеть уникальные кадры из истории нашей страны, нашей культуры. Вот и сейчас, в очередную годовщину снятия Ленинградской блокады, народ снова вспоминает подвиги простых жителей города, ополченцев, рабочих ленинградских заводов, и среди них – мальчишек, которые работали наравне со взрослыми. И сотрудников ленинградских музеев, ценой неимоверных усилий сохранивших памятники культуры. Свой вклад внесли и четвероногие сотрудники – кошки, что боролись с грызунами, которые представляют угрозу для многих экспонатов (может, кому-то это покажется странным, но в штате музея постоянно числятся несколько кошек).

Казалось бы, все, что можно, уже установлено, записано, передано в музеи – и, тем не менее, мы узнаем новые факты. Вот письмо, в котором пятилетняя девочка высказывает претензии самому Гитлеру – за то, что приходится сидеть возле двери, чтобы в любую минуту выбежать в укрытие, за черный малосъедобный хлеб вместо знаменитых ленинградских булочек – саек: "Гитлер, ты нас обижаешь. Мы сидим в коридоре. Мы не кушаем саечки. Гитлер, до свидания. Марина". А еще, как часто бывает, с непоправимым опозданием вспомнили о слепых слухачах, которые дежурили у звукоулавливателей (прообразов современных радаров) и определяли приближение немецких самолетов на более отдаленном расстоянии, чем зрячие солдаты – последний из этих уникальных бойцов умер в 1973 году. Снова прозвучали стихи и песни, из которых складывается вся история обороны Ленинграда. И непременно – слова, посвященные музыкантам ленинградских оркестров:

Я помню блеск немеркнущих свечей
И тонкие, белей, чем изваянья,
Торжественные лица скрипачей...

И обязательный номер концертной программы – Седьмая симфония Д. Шостаковича ("Ленинградская"). И ее балетная интерпретация – "Ленинград". Снова рассказали лекторы в филармонии, как создавалась под взрывы бомб "Ленинградская" симфония (Шостакович закончил ее в декабре 41 года), как прошли ее первые исполнения – в Куйбышеве, куда был эвакуирован композитор с семьей, в Москве, других городах, а потом и странах. Оркестранты готовили сложное произведение в рекордно короткие сроки. 5 марта 1942 года состоялась премьера в Куйбышеве, на следующий день копия партитуры была отправлена самолетом в Москву, а 29 марта новую симфонию уже играли в Колонном зале Дома Союзов. Ведущие американские дирижеры Леопольд Стоковский и Артуро Тосканини (Симфонический оркестр Нью-Йоркского радио – NBC), Сергей Кусевицкий (Бостонский симфонический оркестр), Юджин Орманди (Филадельфийский симфонический оркестр), Артур Родзинский (Кливлендский симфонический оркестр) обратились во Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС) с просьбой срочно самолетом выслать в Соединенные штаты четыре экземпляра фотокопий нот «Седьмой симфонии» Шостаковича и запись на пленку исполнения симфонии в Советском Союзе: они планировали исполнить ее в один день. С аналогичной просьбой обратились музыканты других стран. А после исполнения Седьмой симфонии Гетеборгским оркестром министр иностранных дел Швеции Гюнтер выслушал претензии германского посольства по поводу «нарушения шведского нейтралитета»…

Музыку, передающую борьбу советского народа с захватчиками, услышали миллионы людей – симфонию исполняли не только в концертных залах, но и транслировали по радио. Но без исполнения в окруженном фашистами Ленинграде победа культуры над варварством была бы не полной. 2 июля 1942 года двадцатилетний летчик, лейтенант Литвинов, рискуя жизнью, под сплошным огнем немецких зениток, доставил в блокадный город медикаменты и четыре нотные тетради с партитурой Седьмой симфонии. На следующий день в «Ленинградской правде» появилась коротенькая, в несколько строк, информация о том, что в Ленинград доставлена на самолете партитура Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича и исполнение ее состоится в Большом зале Филармонии. Ленинградская премьера симфонии состоялась 9 августа. Дата эта была выбрана не случайно: именно на это число годом раньше Гитлер планировал торжественные мероприятия по случаю взятия Ленинграда – в первую очередь, в самом Ленинграде. Но прошел почти год, а немецкое торжество все "откладывалось". Вместо него шла подготовка к грандиозному культурному событию.

Первым столкнулся с проблемами главный дирижер Большого симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета Карл Элиасберг: раскрыв первую из четырех тетрадей партитуры, он увидел, что Шостакович удвоил состав медных духовых и ударных инструментов. Более того, композитор на партитуре написал: «Участие этих инструментов в исполнении симфонии обязательно». И слово «обязательно» жирно подчеркнуто. Понятно, что иначе героического образа не получится – но кто будет играть? Последний концерт оркестр отыграл 7 декабря 1941 года. С тех пор несколько человек эвакуировались, а остальные один за другим умирали от голода. От 105 человек осталось 15.

Ольга Берггольц вспоминала: «Единственный оставшийся тогда в Ленинграде оркестр Радиокомитета убавился от голода за время трагической нашей первой блокадной зимы почти наполовину. Никогда не забыть мне, как темным зимним утром тогдашний художественный руководитель Радиокомитета Яков Бабушкин (в 1943 погиб на фронте) диктовал машинистке очередную сводку о состоянии оркестра: – Первая скрипка умирает, барабан умер по дороге на работу, валторна при смерти... И все-таки эти оставшиеся в живых, страшно истощенные музыканты и руководство Радиокомитета загорелись идеей, во что бы то ни стало исполнить Седьмую в Ленинграде... Яша Бабушкин через городской комитет партии достал нашим музыкантам дополнительный паек, но все равно людей было мало для исполнения Седьмой симфонии. Тогда, по Ленинграду был через радио объявлен призыв ко всем музыкантам, находящимся в городе, явиться в Радиокомитет для работы в оркестре».

Музыкантов искали по всему городу. Решили просить помощи у военного командования. Просьбу удовлетворили. По распоряжению начальника Политического управления Ленинградского фронта генерал-майора Дмитрия Холостова находившиеся в армии и на флоте музыканты получили предписание прибыть в город, в Дом Радио, имея при себе музыкальные инструменты. В документах у них значилось: «Командируется в оркестр Элиасберга». Это при том, что каждый человек на передовой был на вес золота. Пулеметная рота отдала тромбониста, из зенитного полка пришел валторнист, не долечившись, сбежал из госпиталя солдат, в мирное время игравший на альте. Шли и оставшиеся в живых ленинградские музыканты. Флейтиста привезли на санках – у него отнялись ноги. Трубач, несмотря на потепление, пришел в валенках – от голода так распухли ноги, что никакая другая обувь не налезала. Элиасберг, сам еле держась на ногах, обходил госпитали и больницы. Одного из оркестрантов, ударника Жаудата Айдарова, он обнаружил уже в мертвецкой, и когда подошел попрощаться с коллегой, заметил, что тот шевельнул пальцами, будто перехватывая поудобнее барабанную палочку. Через некоторое время едва не умерший барабанщик выбивал барабанную дробь в «теме нашествия». Первые репетиции длились не более 15 минут – на большее не хватало сил. Падали в обморок духовики, особенно трудно было тем, кто играл на медных духовых. Музыкантов прикрепили к столовой Горсовета – один раз в день они получали горячий обед. Но музыкантов все равно не хватало – несколько человек не дожили до назначенного концерта.

В воскресенье, 9 августа 1942 года, состоялась незабываемая премьера. Зал был полон – очереди за билетами были длиннее, чем в булочные. Все восемьдесят минут пока в зале Ленинградской филармонии звучала музыка, не объявляли воздушной тревоги – артиллеристы сделали все, чтобы немцы не могли даже выглянуть из укрытий. 

Симфонию, которая транслировалась по радио и громкоговорителям городской сети, слушали не только жители Ленинграда, которым не досталось билетов в филармонию, но и осаждавшие город немецкие войска. Как потом говорили, немцы просто обезумели, когда услышали эту музыку. Они-то считали, что город почти умер. Ведь еще год назад Гитлер обещал, что 9 августа немецкие войска пройдут парадным маршем по Дворцовой площади, а в гостинице «Астория» состоится торжественный банкет!!! Через несколько лет после войны двое туристов из ГДР, разыскавшие Карла Элиасберга, сказали ему: «Тогда, 9 августа 1942 года, мы поняли, что проиграем войну...»

После исполнения симфонии представитель администрации филармонии попросил присутствующих сохранить программки (они были вместо билетов) и на концерте после войны встретиться в том же составе: оркестр и зрители. И они встретились. Этот послевоенный концерт стал своеобразным "вечером памяти", "минуты молчания" возникали одна за другой – Элиасберг моментами дирижировал в полной тишине: вот должен стучать барабан, отбивая ритм фашистского марша – а в оркестре НИ ОДНОГО БАРАБАНЩИКА, должно звучать соло фагота – но НЕТ ФАГОТИСТА... Сравните фотографии, запечатлевшие заполненный зал на премьере – и кадры с пустыми местами в зале и оркестре. Эти кадры вошли в учебный фильм для 7 класса "Композитор Дмитрий Шостакович". К сожалению, диктор не назвал дату проведения этого концерта, и не удалось найти сведений о нем в Интернете, но документальная съемка свидетельствует, что такой концерт состоялся. Кадры озвучены музыкой в том виде, как она должна звучать, но мы можем представить, как она могла звучать в исполнении двух стариков-струнников, гобоистки да еще от силы десяти музыкантов. 10-12 человек вместо 105. И слезы на глазах уцелевших зрителей: уж они-то понимали, почему в зале и на сцене так много пустых стульев...

На фото: Премьера Симфонии; Исполнение в блокадном Ленинграде; Дежурные возле звукоулавливателей.

Текст – Павел Сычев