ОТНОШЕНИЕ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА К УКРАИНСКОМУ НАЦИОНАЛИЗМУ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И СТО ЛЕТ СПУСТЯ (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРИОДИКИ)

Здесь представлена работа в номинации «Переломные точки русской истории» конкурса «Наследие предков – молодым» 2019 года. Автор – Максим Себелев. Подробнее о конкурсе: https://vk.com/vrn_nasledie. 

Введение

Актуальность настоящего исследования обусловлена сложными отношениями между правительствами России и Украины, вызванными кризисом на Востоке Украины и Керченским кризисом. Первоначально исключительно политическое противоборство во внешней политике и экономике, переходит сейчас на культурное пространство: церковный кризис, санкции в отношении российских деятелей культуры, отказ от российского кинематографа. Все это грозит превратить некогда братские народы в непримиримых соперников.

Объектом исследования служит украинский национализм.

Предметом исследования является позиция российского общественности к «украинскому вопросу» в начале ХХ в. и ее эволюция в современной России.

Цель настоящей работы проследить на основе периодических изданий и сети Интернет эволюцию взглядов российской общественности к украинскому национализму.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

- проследить позицию консервативной мысли к украинскому национализму,

- исследовать эволюцию либерального направления на вопрос об украинском национализме;

- проанализировать взгляды социал-демократов и социал-революционеров украинской национальной проблеме;

- осветить отношение современного российского общества к украинскому кризису;

- сравнить взгляды российского общества начала ХХ в. и начала XXI в.

Дадим характеристику источникам.

В качестве издания консервативной направленности мы использовали журнал «Исторический вестник», основанный А.С. Сувориным и С.Н. Шубинским. Он имел большую популярность среди представителей дворянства, владельцев крупного капитала, столичной аристократии, духовенства, высших кругов чиновничества. Другое консервативное издание, привлекаемое нами – иллюстрированный журнал «Нива», популярный в среде городских обывателей и среднего класса. В качестве источника для исследования мнения консервативно настроенных современников использовался сайт фракции «Единая Россия».

Либеральное направление представлено журналами «Вестник Европы» и «Русская мысль». Для исследования мнения современной либеральной общественности использовались материалы с сайта политической партии «Яблоко».

К демократическому спектру (социал-демократы, социал-революционеры, неонародники) относилась широкая палитра политических движений. Так, печатным рупором меньшевиков и эсеров был журнал «Русские записки», в то время как идеи большевиков с 1915 г. выражал толстый журнал «Летопись», созданный по инициативе А.М. Горького [6].

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. «Украинский вопрос» в оценке российской общественности (1914-1917 гг.)

Конец XIX - начало XX вв. многие исследователи считают началом процесса национализации Украины (тогда эта было принято называть «украинским вопросом»). Нельзя не отметить националистический подъем в те годы среди жителей Галиции, Буковины, Угорщины.

Заметную роль в происхождении украинского национализма сыграла политика Австро-Венгрии. Ее правительство всячески пыталось ослабить роль России как славянского арбитра Европы и не допустить ее влияния на славянские народы, проживающие в империи и на Балканах. Украинцы использовались венским двором, чтобы также создать противовес полякам на востоке империи. Различные попытки стереть межнациональное сходство и братство русских и украинцев вызвало неоднозначность позиции социал-демократов, либералов и консерваторов России, что привело в свою очередь к широкому освящению их споров в печати.

С началом войны актуальной проблемой, которая требовала внимания к себе всех кругов российского общества, была Червонная Русь (Галиция) и «малороссийский вопрос». В консервативной печати прослеживалось негативное, иногда пренебрежительное отношение к украинскому вопросу. Для консерваторов судьба Галиции была решена. Ее следовало присоединить к России. Они видели завершение миссии России в Западной Европе в создании таможенного и политического союза с Польшей и Галицией. Судьба остальных народов Австро-Венгерской империи их не интересовала [4]. Свои взгляды они подкрепляли историческим экскурсом о положении Галиции под скипетром Габсбургов.

А. Белгородский в очерке «Галицкая Русь в борьбе за веру и народность» показывает трудный путь русин по сохранению своей идентичности. Попав после раздела Речи Посполитой в Австрийскую империю, к русинам сразу отнеслись с осторожностью. Активисты-русины считали Галицию «малой частью общей матери – Руси». Однако подобное положение не устраивало Вену, которая сделала ставку на так называемых «украинофилов». Они предлагали создать «самостийное» государство от Карпат до Кавказа. Раскол среди русинов был выгоден австрийцам и галицийской польской элите, которые хотели создать в Галиции «антирусскую Русь». Белгородский привел высказывание польского генерала Мерошевского: «бросим огни и бомбы за Днепр и Дон в самое сердце Руси; пусть разоряют, опустошают и губят Русь; возбудим ссоры в самом русском народе, пусть он разрывает себя собственными когтями; по мере того, как он ослабляется, мы крепнем и растем» [3]. Как это созвучно с современным положением на Украине!

А. Белгородский отказывал в возможности существования самостоятельного украинского языка. Это «особый украинский жаргон, представляющий собой смесь польского, немецкого, малорусского и даже латинского языков», а «народный русский язык был изуродован и обратился в какое-то неудобоваримое месиво» [там же]. Он не сомневался, что гонения православной веры, русского языка в Галиции являются следствием «вековой борьбы германского мира с славянским». Поэтому для него украинофильское движение – жертва «тонко сплетенной дипломатии Вены и Берлина». В войне решается будущее этого вопроса.

На юге-западе России в начале прошлого века также поднималось украинское движение. Его называли «украинство», «мазепинство». В газете «Новое время» в октябре 1915 г. размещена заметка «Украинский роман». На самом деле это рецензия на книгу, в которой рассматривается наряду с любовным сюжетом проблема «украинства». Особенно сатирически показаны «самостыныки», которые не признавали ничего неукраинского, и разговаривали лишь по-украински, кто же пытался заговорить на другом языке мог рассчитывать на грубый и враждебный ответ. Автор замечает, что едва ли самая злая сатира могла бы с большей беспощадностью нарисовать тупого фанатика «украинства» [18].

Крайне отрицательно к украинскому национальному движению относился депутат Государственной Думы IV созыва Василий Витальевич Шульгин. С 1915 г. он был активным членом Прогрессивного блока, выступавшего за ведение войны до победного конца. Вместе с Гучковым в февральских событиях 1917 г. принимал отречение Николая II и болезненно воспринял создание Временным правительством на Украине Центральной рады.

Еще в 1912 г. Шульгин писал обличительные статьи против украинского движения. Он рассматривал его как проявление государственной измены в угоду австрийской короне. С автономией в разряд украинцев попало бы около 20 млн. русских. Такой исход привел бы Россию в положение второсортного государства, после чего последует её распад на «мелкие штаты». Выступал против проводимой Грушевским лингвистической работы среди крестьян, отстаивая их народное творчество и, по его утверждению, не посягая на «малорусский говор» [17]. Вообще, к украинцам Шульгин относил тех, «кто говорит и пишет на диалекте профессора Грушевского». Результаты работы «мазепенцев», которых он сравнивал с ролью татар и половцев в истории России, несли ненависть «ко всему родному и старому, а также несли населению «австро-жидовскую неволю» [там же].

Опасным для страны видел Шульгин наделение Украины автономией до созыва Учредительного собрания. «Немедленная автономия, до созыва Учредительного Собрания, есть акт недоверия всей остальной России, есть акт враждебный, который будет иметь свои непреложные последствия. Кто хочет поссорить Великороссию и Малороссию – тот с Германией». Приводимая Шульгиным агитация среди крестьян наводит на определенные аналогии. Приведем цитату: «Кто назовет себя украинцем, получит землю у себя дома, а кто назовет себя русским, может получить землю только около Москвы, потому что Россия – это Москва». Реальная угроза оккупации противником так же требовала отложить споры о статусах народов, ибо «Если наш край отойдет к неприятелю, то как ни называйся – украинцем или русским, все равно землю немцы отберут и отдадут своим» [там же].

В националистическом дискурсе встречается «украинскость князя Олега», права Украины на притязания на Царьград, «Киев – русский остров, среди украинского моря». Шульгин, который горячо переживал изменения на Украине, красочно описал поиски украинофилами исторических корней: «Я не убежден, что углубители исторических изысканий Грушевского не установят, что Месопотамия до потопа была украинской, что Адам и Ева говорили на языке “Новой Рады”, но змей был действительно великороссом».

Важным шагом по борьбе с украинским национальным движением стала подготовленная Шульгиным петиция «Против насильственной украинизации Южной России», название которой само говорит о содержании [там же]. Она стала реакцией на постановление Временного правительства о создании Генерального Секретариата на Украине, что стало фактически законодательным закреплением за бывшем Югом России нового этнонима.

Итак, настаивая на расширении территории Империи за счет Галиции, консерваторы между тем, отказывали ей в сохранении автономного статуса (австрийский опыт), права пользоваться языком в административно-общественной сфере. Консерваторы яро выступали против признания права на национальную особенность «малороссийскому» населению юго-запада России.

Либеральное направление политического спектра российского общества так же большое место отводила и украинскому вопросу. Либеральная мысль приветствовала воззвания верховного главнокомандующего Николая Николаевича к полякам в августе 1914 г. и славянским народам империи Габсбургов. Начали обсуждать возможное будущее славянских народов, так как война создала абсолютно другой политический и международный контекст. Мир должен был принести беспрепятственное движение вперед. Например, П.Б. Струве считал одной из задач России в войне присоединение Галиции необходимым для внутреннего оздоровления русского народа. Такая мера, по его мнению, позволит устранить «украинский вопрос» среди «малороссийского племени» [15, c. 178]. Вообще, в украинстве и «мазепинцах» видели угрозу. Считалось, что украинская интеллигенция тяготела к Вене. К. Арсеньев приводил мысль, что от «мысленной измены отечеству» до полной измены один шаг [1, c. 347].

Несколько иной является позиция А.Ф. Старосельского. Конечно, он солидарен с задачей России по присоединению Галиции, но иное отношение к «украинскому вопросу». Старосельский признает его. Причины появления украинцев он видит в политике Австрии по запрету русского языка и национальной конфронтации русин с поляками. В результате был сделан непростой выбор, который автор статьи раскрывает цитатой украинофила Драгоманова: «Мы не хотели быть поляками, русскими мы быть не могли, при таких условиях мы решили стать украинцами». Старосельский считает, что благодаря такой позиции удалось сохранить Русь в Галиции, не позволить ополячить русин. «Русскость» была спасена работой галицкой интеллигенции и униатского духовенства [13, c. 148-49, 151].

Ситуация приобрела невыгодное для России направление после поражения в русско-японской войне и обострения отношений с Австро-Венгрией. Тогда украинофилы привлекли внимание Вены и стали получать от нее поддержку, а к москвофилам сложилось неприятное отношение. Но в среде большей части галицийского народа, у крестьянства, теплые чувства к русским. Старосельский уверен, что если произойдет единение, то русский язык вернётся в Галицию. По его мнению, опасения возможного культурного сепаратизма преждевременны. «Не надо бояться сепаратизма. Не люди создают обстановку, а обстановка людей» [13, c. 151]. Но необходима профилактическая работа. Следует прекратить нагнетания взаимной недоверчивости, создаваемой кампаниями в печати, где одна сторона подчеркивает национальную особенность «украинства», а другая корит ее мазепинством. Для успеха русской культуры требовалось активное участие всего русского общества, создав тем самым мощный заслон польскому направлению [14, c. 154]. Все же нам кажется, Старосельский несколько упрощал ситуацию, считая, что украинский национализм исчезнет с поражением Вены и присоединением Галиции.

Защитником украинского языка и народности выступал К. Арсеньев. Приводя цитату из Валуевского циркуляра, принятого в 1863 г. и объявившего, что «никакого малороссийского языка не было, нет и быть не может», автор обращается к современности, когда, невзирая на запреты, язык существует, литература на украинском языке печаталась. Этот факт сам все доказывал. Действительно, «столетие близкого соседства малороссов с великороссами не превратило их в великороссов». В то же время К. Арсеньев призывает обратить внимание на население юго-западной Руси, которое из-за запрета использования в школах родного языка, имеет значительно меньший уровень грамотности. А это напрямую отражается в слабом росте сельскохозяйственной и промышленной культуры. Арсеньев предлагал ввести в школу, суд и администрацию равное употребление украинского языка. «Для украинской национальности, многочисленной, богато одаренной, свобода культурного самоопределения необходима больше, чем для какой бы то ни было другой» [2, c. 328-329].

С оставлением Галиции в 1915 г. интерес к ней резко снизился, но создание Королевства Польского в ноябре 1916 г. манифестом германского и австрийского императоров стало мощным импульсом. Российские публицисты отмечали недовольство русин усилением позиции поляков в Галиции, что делало их борьбу с ними непосильной. Поэтому политически активная часть русин даже высказывала идею о разделе Галиции на две части на основе национального принципа [8, c. 13]. Естественно, такое развитие событий могло лишь приветствоваться в России, так как вело к ослаблению власти Вены.

Месту украинцев в Российской империи много внимания уделялось левым спектром российского общества. Внимание обращали на историю этого народа, его положение в России. Так, С. Ефремов верно заметил, что национальные проблемы в Галиции были продиктованы механическим соединением в одну административную область земель с различным историческим прошлым и население с различным этнографическим составом (поляки и украинцы). Вследствие чего «украинцы как подчиненная народность, оказались кругом обделенными» [5, с. 313]. В. Мякотин в статье «Галицийские украинцы и русский национал-либерализм» видит усиление национализма и националистических настроений с началом войны. Национализм проник в среду либералов, с которыми В. Мякотин открывает полемику. Одним из главных идейных выразителем русского либерализма был П.Б. Струве. Мякотин критикует П.Б. Струве за категоричность заявлений в отношении украинства и его языка. Последний П.Б. Струве считал лишь наречием и диалектом и отказывал в признании за украинцами права быть народом, называя их «стихией». Видимо, одной из причин такого положения являлось отрицание украинцами факта и идеи общерусской национальной культуры, адептом которой был П.Б. Струве. В. Мякотин видел в заявлениях Струве о существовании единой русской народности на территории страны, о национальной Империи смешение понятий культуры и государства, вновь поднимая право национальностей на политическую и лингвистическую свободу. Такой переход на правые позиции в годы войны В. Мякотин подавал, ссылаясь на Струве, как необходимость русского либерализма усилить свои позиции, что можно было сделать лишь принятием национальных идей и русского национализма. Крайне отрицательно оценивалась мысль Струве об уничтожении автономии галицийских украинцев с присоединением их края к России [11, c. 240-252].

В отличие от консерваторов и части либералов, демократическая пресса не видела искусности украинского движения. Статья С. Ефремова рассказывает о политических требованиях русинов, которые оформляются практически сразу с включением края в Австрийскую империю. Главным здесь было требование политического равноправия поляков и русин, т.е. представительство в местном сейме и общеимперском парламенте, полное равноправие украинского языка. Раскол же русин с появлением «москофилов» происходит в середине XIX в. В то же время «украинофилы» испытывают сильное влияние от украинцев из России, которые подверглись репрессиям. С 60-70-х гг. «москофилы» хиреют, а «украинофилы» усиливаются. Хотя причины и источники усиления автором не называются. Нет указаний на политическую поддержку из Вены, а такая поддержка – установленный исторический факт. Политический миф о широких москофильских настроениях, как считает С. Ефремов, разбился в ходе всеобщего голосования [5, c. 320-325]. Но, на наш взгляд, это скорее демонстрировало результат серьезного прессинга Вены и поддержки «украинофилов» как финансово, так и политически.

Конечно, одной из частых тем была проблема украинского языка. В статье А. Лотоцкого концентрируется внимание читателя на обучении малороссийских детей на русском языке, который не был разговорным языком населения этих мест. В результате, украинский школьник в обучении «успевал слабее, чем его великорусский собрат». Подобная система создавала комплекс «стеснения мужицких слов», преподносила употребление «родного украинского языка чем-то не только преступным, но смешным и неприличным». Важным в национальном сожительстве они видели условия мирного труда и мирного состязания народов. Автор призывал устранить преграды, «задерживающие прогресс народной массы, связывающие народные силы, ослабляющие народную энергию» [10, c. 265-268]. К проблеме статуса украинского языка в Российской империи обращался В. Короленко. Его возмущало, что попытка создания в Полтаве в начале ХХ в. центра развития украинского языка, встретило сопротивление и затем запрет со стороны администрации города. В. Короленко не видел в данной попытке вреда для России, наоборот, говоря современным языком, Полтава могла превратиться в туристическую и культурную Мекку украинцев. Но Мекка появилась в Австрии, где «речь Котляревского и Шевченко (украинские литераторы) давно уже стала орудием публичного, научного и политического слова, орудием культурной борьбы за самостоятельность одного из славянских племен под натиском иноязычной культуры» [9, с. 285, 287].

В демократических изданиях подчеркивалось, что положение украинского языка было достигнуто не только решениями Вены об открытии кафедр в Львовском университете и четырех гимназий. Большую роль здесь сыграло организованное украинское общество, которое на пожертвования основало восемь гимназий и две учительские семинарии. Огромную работу проводили по изданию литературы, созданию читален, прессы, работе в противопожарных дружинах и гимнастических обществах («Сокил», «Сич»), содействующие пропаганде и развитию среди населения духа общественности и солидарности. Галицкий народ беднее русского, но доля пожертвований у них больше. Украинофилы, часто встречая противодействие от власти, добились всего своим упорным трудом. Ефремов убежден, что народ, прошедший такой путь не утратит полностью своих культурных завоеваний после войны, так как они приобрели «величайший опыт и навыки борьбы за национальную индивидуальность», что не может исчезнуть, так как стало «второй природой широких кругов населения» [5, c. 333-335].

Демократические журналы публиковали материалы, знакомящие с историей развития жителей Малороссии. Этому вопросу посвящали целые циклы статей, которые печатались на протяжении нескольких номеров. Вполне вероятно, что так публицисты предполагали убедить читателей в правомерности некоторых требований украинофилов и обратить внимание российского общества на положение крестьянства на юге Российской империи.

Таким образом, проведенный анализ показал, что украинский национализм и положение украинского народа вызывали острые дискуссии на страницах периодических журналов. Деятели социал-демократии и социал-революционеры пытались расположить российскую общественность к принятию расширения прав украинского языка и культуры, введению автономии. Либералы имели внутри своего направления раскол по отношению к «украинскому вопросу»: от его непризнания до защиты культурной автономии. Консерваторы, напротив, видели в расширении национальных свобод «малороссов» опасность для государственности и силы русского народа.

2. Эволюция украинского национализма и современное российское общество

Современная историография показывает, что именно Первая мировая и Гражданская войны оказались эпохальными событиями, в результате которых появилась Украина (тогда – Украинская Национальная Республика (УНР). Политическая деятельность украинофилов во главе с М. Грушевским и др., активность просветительских организаций «Просвита» в первое десятилетие ХХ в. расширили социальную базу украинства. За недолгую историю УНР (1917-1921 гг.) сменилось несколько правительств, среди которых были известные гетман П.П. Скоропадский и С.В. Петлюра. Украина получила опыт государственного управления. И хотя это было неоднозначное время, когда государственность упала на националистов не вследствие политической борьбы, а по причине распада Российской империи и Октябрьской революции с лозунгом «национального самоопределения», начался новый этап украинской истории. Существование украинского народа уже не вызывало ни у кого сомнения, или о них стали говорить значительно тише. В то же время казавшееся решение национального вопроса с вступлением Украинской ССР в Советский Союз в 1922 г. и начавшаяся затем украинизация, проходившая в рамках общесоюзной политики «коренизации» титульных наций, еще больше способствовала самоидентификации жителей Украины. Появился территориальный национализм, когда представители других этносов называли себя украинцами по месту жительства. Во многом данный процесс был предопределен политикой по расширению украинских школ, созданию национальных театров, прессы и т.д. В общем, советская практика работала так против национализма, который являлся большой опасностью для господствующей идеологии в стране, сама заложила бомбу с часовым механизмом.

Однако радикальный национализм сохранялся. Наибольшее распространение он получил в Галиции, которая с распадом Австро-Венгерской империи вошла в состав Польши. Здесь существовало несколько организаций. Самой известной была созданная в 1929 г. Организация украинский националистов (ОУН), из которой выйдут «популярные» сегодня украинские националисты, сторонники интегрального национализма (разновидность фашизма) С. Бандера и Р. Шухевич. Их деятельность в 30-40-е гг. носила ярко выраженный антисоветский характер. Они не брезговали сотрудничать со спецслужбами Германии. Лидеры националистов были уверены в решении давней надежды создания независимой Украины с помощью иностранных держав. Возможно, они осознавали, что их использует Берлин в решении геополитических и военно-политических целей. С включением в состав УССР в 1939 г. Галиции активисты ОУН и других организаций получили широкое поле для своей пропаганды. Особенно в годы Великой Отечественной войны на оккупированных немцами территориях. Таким образом, антисоветские и антироссийские настроения в Галиции (современная Западная Украина) имеют глубокие корни.

С периодом «Перестройки, а затем и распадом СССР начался новый этап развития украинского национализма. Государственная независимость вновь обрушилась неожиданно. Созданное в 1991 г. государство не обладало ни этнической, ни культурной однородностью. Кроме национальных меньшинств (и крупного русского), Киев имел сложные культурно-исторические этнические группы западных, восточных и южных украинцев. Политика по созданию единой нации не увенчалась успехом к 2013 г. Мы являемся свидетелями обострения противоречий, накопленных за более чем 20 лет существования украинского государства. Однако обозначенная проблема очень интересна и требует специального исследования. Нашей же целью было показать, что рассматриваемые в настоящей работе события столетней давности имеют отголоски (и весьма громкие) сегодня. Но вернемся к проблематике нашего исследования.

Информационно-пропагандистские аспекты украинского кризиса, начавшегося в ноябре 2013 года, стали предметом многочисленных исследований социологов и политологов. Методы информационно-пропагандистского воздействия на общество, задействованные российскими и украинскими СМИ и государственными органами, зачастую квалифицируют как «информационную войну», компонент так называемой «гибридной войны». Существуют также мнения, что информационная война против России началась сразу же после распада СССР, а с началом нынешнего украинского кризиса она лишь обострилась [16].

После распада СССР отношения с Украиной заняли одно из первых мест в российской внешней политике. Это вполне естественно, ведь две страны – Россия и Украина – крупнейшие по экономике и по промышленному потенциалу на постсоветском пространстве. Между ними существуют давние и тесные связи в разных областях.

На первом этапе развития отношений между Россией и Украиной главной его особенностью была идея межгосударственной интеграции двух стран, которая определяла во многом «романтический» подход Москвы к отношениям с Киевом в тот период.

Однако после победы в 2004 г. «оранжевой революции» и приходу к власти команды Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко (их избирательный блок шел под националистическими и прозападными лозунгами и опирался на поддержку населения, в основном с Западной Украины), новое правительство стало заявлять о европейском выборе своей страны, с новой силой поставило вопрос о вступлении Украины в НАТО и ЕС.

После победы в 2010 г. на президентских выборах Виктора Януковича, за четыре года правления им так и не был найден диалог ни с Россией, ни с ЕС. Это решение вызвало недовольство среди сторонников евроинтеграции, в результате в Киеве и других городах начались акции протеста, которые вскоре переросли в массовые беспорядки, а в дальнейшем привели к росту национализма и эскалации конфликта на востоке Украины.

Неоднозначные взгляды и позиции по отношению к развитию украинских событий заняли крупнейшие политические блоки России. Рассмотрим позиции представителей российской консервативной и либеральной элиты по отношению к современному украинскому кризису.

Консерваторы России резко высказали сомнение в легитимности отстранения Януковича от власти Верховной Радой в феврале 2014 года. Они отказываются признавать легитимность фактических новых властей Украины, которые, по их мнению, пришли к управлению страной путем неконституционного вооруженного переворота и не обладают общенациональным мандатом, а поэтому отказываются рассматривать их как равноправного участника внешнеполитического диалога. «Государственный переворот на Украине подвел мир к опасной черте, все поняли: эскалация конфликта может иметь неблагоприятные последствия – причем для всех. На Западе могут называть произошедшее на Украине как угодно, но для России – это антиконституционный вооруженный переворот, организованный в основном США для реализации своих геополитических целей [12]» - подчеркивает председатель Госдумы по образованию Вячеслав Никонов. 17 марта 2014 года на основании результатов референдума и Декларации о независимости была в одностороннем порядке провозглашена суверенная республика Крым, а в последствии был подписан договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии Республики Крым в состав России. Это вызвало резкую критику со стороны стран Запада, которые отказались считать референдум законным и называли аннексией присоединение Крыма. «Крым в 1991 году, по сути, был мирно аннексирован Украиной, а население полуострова в эти годы чувствовало, что находится на чужбине и мечтало оказаться в России. А после смены власти население не было просто недовольно, оно ощущало себя униженными в абсолютно русскоязычном Крыму» - комментирует журналист, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Максим Шевченко. Но самых непримиримых позиций консервативный блок придерживается по вопросу вооруженного конфликта на Востоке Украины. Они всецело поддержали население Донецкой и Луганской областей, не признавших новую власть законной. В эскалации конфликта и разгулу националистических военных формирований они обвиняют новые власти Украины.

А вот либеральный блок России раскололся в вопросе по Крыму, по Украине в целом, считает член псковского областного собрания депутатов от партии «Яблоко», историк Лев Шлосберг, ставший известным после того, как в августе 2014 года первым громко заявил об участии российских военных, в частности, офицеров псковской десантной дивизии, в боевых действиях на Донбассе. «Ситуация с Украиной в целом – и с Крымом, и с Донбассом, как считает Шлосберг, стала очень мощным российским рентгеном. Выяснилось, что часть людей, которые себя позиционируют как либералы, оказались имперцами. Это очень трудносовместимо, потому что либерализм и имперскость – вещи несовпадающие, мягко говоря. Но дело в том, что искаженная политическая система оказала влияние на людей разных убеждений, это следствие авторитарного режима, который становится тоталитарным [7]». По мнению Шлосберга, в этой ситуации высвечивается дискурс ложно понятой исторической справедливости, дискурс имперский, советский. Приверженцы подобной позиции считают, что российско-украинский конфликт является результатом агрессии России против Украины, начатой в ответ на попытку изменения вектора развития Украины. Российская агрессия против Украины выразилась, в частности, в присоединении Крыма, совершенном в нарушение международных норм, а следующим шагом стало развязывание войны на востоке Украины. Однако убедительных свидетельств участия российских военных не приводят, кроме знаменитой фразы «Отойдите за поребрик!» на видео захвата городской администрации Донецка, указывающей, по их мнению, на питерское происхождение людей, совершающих захват.

Предельно ясные позиции принял политический комитет партии «Яблоко». «Мы за территориальную целостность Украины, считаем, что Крым принадлежит Украине, и его аннексия незаконна, а если и проводить референдум, то по соответствующему украинскому законодательству и международно-правовым нормам, органами власти Крыма, Москвой, ЕС, ОБСЕ и ООН. Мы призываем прекратить военно-политическую авантюру на Юго-Востоке Украины, а также призываем российских государственных чиновников, депутатов, политиков с уважение отнестись к выбору, который украинский народ сделал 26 октября 2014 года [19]» - заявил Григорий Явлинский на съезде партии «Яблоко». Здесь виден раскол в вопросе по статусу Крыма и конфликту на востоке Украины. Одни либералы считают, что присоединение Крыма полностью незаконно и нет другого решения этого вопроса, кроме как возврата его в состав Украины, другие считают, что референдум стоит провести под наблюдением международных организаций. А в вопросе статуса непризнанных республик ДНР и ЛНР одни выступают за мирные переговоры и консолидированное решение, другие же выступают за территориальную целостность, даже если понадобится применение силы. То есть консолидация либерального политического сообщества на программе действий по отношению к Украине невозможна, потому что, непонятно, что делать в отношениях с Украиной, «единой карты» нет.

Таким образом, ситуация на Украине является весьма болезненным явлением для современного российского общества. Особенно ярко это проявляется в либеральном лагере, представители которого стали перед выбором либо быть патриотами России и защитниками русскоязычного населения на Украине, либо же выступать на позициях статус-кво Украины образца 2013 года. Но последнее является опасным для геополитической обстановки. Очень сомнительно, чтобы двадцатилетняя политика по дерусификации украинцев, ставшая сегодня еще более агрессивной, в случае возврата к статусу 2013 года вернет братские отношения эпохи СССР между народами. После 1991 г. эти отношения уже не были теплыми, о чем может свидетельствовать только название книги второго президента Украины Леонида Кучмы «Украина – не Россия». Вектор этот придерживается большинством элиты Украины очень долгое время.

Заключение

В ходе проведенного исследования мы пришли к следующим выводам.

Итак, крайне острой для российского общества была проблема украинского национального движения. Консерваторы отказывались признавать существование украинской нации и украинского народа, а соответственно и его права на свободное использование национального языка и национальную самобытность. Они видели в «украинстве» искусственный продукт целенаправленной работы Вены и Берлина по расколу русского народа. Левый спектр, наоборот, всячески пытался донести до российской общественности положение «малороссийского» населения и обоснованность его права на национальную самобытность.

В нашем исследовании показано, что украинский и галицийский вопросы в 1914-1917 гг. занимали важное место в политической повестке дня России. Это, как нам кажется, имеет определенные параллели с современной ситуацией в нашей стране и даже в мире, когда «украинский вопрос» вновь помещен в один из первых новостных рядов. Более того, внимание, которое приковано мировой общественности к делам на Украине вызывает вполне закономерные аналогии с событиями «июльского кризиса» 1914 г., т.е. кануна Первой мировой войны.

В завершение следует отметить, что консерваторы отказываются признавать сегодняшнюю власть Украины легитимной, присоединение Крыма считают волеизлиянием народа, а войну на востоке Украины агрессией против мирного населения. Либералы, наоборот, считают и пытаются всячески донести до российской общественности незаконность присоединения Крыма, а также причастность российских спецслужб в участии в конфликте на Юго-Востоке Украины.

Этническая, языковая, культурная близость русских и украинцев вызывала и, наверное, будет вызывать особое внимание к соседнему народу. Общая многовековая история не может в одночасье сделать нас чужими, но игнорирования такой угрозы и отсутствие реакции на нее, может привести к самым негативным последствиям в отношениях между русскими и украинцами.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1 Арсеньев К. Война и национальность // Вестник Европы. №9. С. 342-349.

2 Арсеньев К. Украинский вопрос, издание журнала «Украинская жизнь», СПб, 1914 // Литературное обозрение // Вестник Европы. 1914. №9. С. 326-329.

3 Белгородский А. Галицкая Русь в борьбе за веру и народность // Нива. 1914. 18 октября.

4 Воссоединение с Червонною Русью // Нива. 1914. 27 сентября.

5 Ефремов С. На перепутье. (Об украинцах в Галичине) // Русские записки. 1914. №2. С. 311-335.

6 Жилякова Н.В. История российской печати конца XIX – начала ХХ веков: учебно-методическое пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности и направлению «Журналистика» / Н.В. Жилякова. Томск: Изд-во «УПК «Журналистика», 2008. 200 с.

7 Лев Шлосберг – российский оппозиционный политик. Часть либералов в России оказались имперцами. – URL: https://www.ukrinform.ru/ rubric- politycs/ 2100000-lev-slosberg-rossijskij-oppozicionnyj-politik.html (дата обращения: 10.04.2017).

8 Левин И.О. К истории вопроса о выделении Галиции // Русская мысль. 1917. №2. С. 6-14.

9 Короленко Вл. Случайные заметки // Русские записки. 1916. №10. С. 284-296.

10 Лотоцкий А. Народное образование на украинском юге // Летопись. 1916. №11. С. 252-268.

11 Мякотин В. Галицийские украинцы и русский национал-либерал // Русские записки. 1915. №2. С. 235-254.

12 Никонов В. Сейчас нужен конструктивный диалог по всем направлениям // Фракция «Единая Россия» в Государственной думе [Сайт]. . – URL: http://www.er-duma.ru/news/62992/ (дата обращения: 10.04.2017).

13 Слонимский М. Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1916. №10. С. 356-367.

14 Старосельский А.Ф. Малороссия вне границ России (Из галицийских впечатлений) // Русская мысль. 1915. №2. С. 145-156.

15 Струве П. Великая Россия и Святая Русь // Русская мысль. 1914. №12. С. 176-180.

16. Украинский кризис и война за сознание людей. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Украинский_кризис_и_война_за_сознание_людей (дата обращения: 9.04.2017).

17 Шульгин В.В. Статьи, 1912-1917. – URL: http://archive.today/4ocII (дата обращения: 12.10.2014).

18 Ю-в. Украинский роман // Новое время. 1915 17 (30) октября.

19. Яблоко. Россия и Украина. Заявление политического комитета (30.10.2014). – URL: http://www.yabloko.ru/reshenija_politicheskogo_ komiteta/2014/10/30 (дата обращения: 11.04.2017).