Тем, у кого глава семейства ушел на фронт, полагался паёк на каждого члена семьи в денежном эквиваленте в расчёте на стоимость 1 пуда 20 фунтов муки, 10 фунтов крупы, 4 фунта соли, 1 фунта постного масла в месяц. Детям, не достигшим пятилетнего возраста, выдавали половину пайка. Но поскольку хозяйства, находящиеся в сельской местности, как тогда полагали, особо не нуждались в продовольствии, то эти деньги шли на развитие производства.
Так, в 1915 году в селе Верхняя Колыбелка Землянского уезда пособиями восполнили нехватку рабочих рук, купив 10 сельскохозяйственных машин (самокосок), что позволило убрать зерновые в срок. Также нехватку рабочих рук восполнили беженцы и военнопленные, массово появившиеся у нас после успешного Брусиловского наступления в 1916 году.
На военные нужды в губернии работало 20 заводов, на которых трудилось 2946 человек. В промышленности также не хватало рабочих и служащих предприятий. Запрет на мобилизацию квалифицированной рабочей силы распространялся далеко не на все заводы и фабрики, поэтому квалифицированные кадры мобилизованных воронежцев опять-таки пришлось заменять переселенцами и военнопленными. Это резко повышало напряженную обстановку на заводах, так как вместе с рабочими в цеха часто попадали революционные агитаторы. А военнопленные вообще были взрывоопасной силой, требующей постоянного контроля.
С началом Первой мировой положение на заводах стало объектом пристального внимания со стороны властей. В июле 1914 года Министерство внутренних дел предписало губернаторам «особенно усилить надзор за недопущением возникновения забастовок и покушений на целостность заводов, выполняющих военные заказы».Такой же приказ получил и воронежский губернатор Г.Б.Петкевич. В губернском центре эта работа проводилась в основном силами Воронежского губернского жандармского управления (ВГЖУ), имеющем на заводах секретную агентуру.
Учитывая, что данную деятельность выполняли органы политической полиции, может показаться, что жандармы ограничивались арестами зачинщиков и разгоном демонстраций с помощью военной силы. Однако факты говорят о том, что сотрудники государственной безопасности не действовали столь прямолинейно.
Местные власти, и в первую очередь ВГЖУ, занялись мониторингом положения трудового населения. Изучалось материальное положение, уровень заработных плат и динамика их роста. Обращалось внимание на соответствие доходов рабочих и цен на продовольствие и другие необходимые товары.
Также власти контролировали соблюдение социальных гарантий. С особой серьёзностью власти относились к конфликтам между рабочими и начальством.
В таких случаях ВГЖУ старалось действовать на опережение и в кратчайшие сроки предотвращать назревающие события. Так, полицейский агент на заводе Столль и Ко по агентурному псевдониму Понедельников донёс в ВГЖУ, что 7 ноября 1915 года по причине недостаточного количества энергии встали паровые молоты, из-за чего прекратил работу кузнечный цех. Кузнецы работали по сдельной системе оплаты труда, поэтому простой им был крайне невыгоден.
Началось недовольство, и депутаты от цеха потребовали у начальства перевести кузнецов на поденную оплату труда. Однако в дирекции им отказали, предложив либо работать на имеющихся условиях, либо увольняться с завода. По данному факту ВГЖУ направило запрос губернатору и фабричному инспектору Веретенникову, который распорядился применить на заводе нефтяное топливо вместо угля. На этом конфликт был исчерпан.
Через год, 20 декабря 1916 года, начальник ВГЖУ уведомил губернатора о том, что во время перерыва не работала ни одна лавка при заводе Столля и Ко, в результате чего рабочие весь день оставались голодными. Даже такую, казалось бы, мелочь, на которую и сейчас бы вряд ли кто-нибудь отреагировал, не оставили без внимания.
Тем не менее, властям не всегда удавалось вовремя среагировать на конфликтные ситуации между рабочими и дирекцией. Тогда приходилось применять репрессивный аппарат. После брожений на трубочном заводе, которые привели к его закрытию, 23 января 1916 года ВГЖУ провело обыски у десяти рабочих, после чего пятерых из них арестовали.
Жандармы действовали по наводке секретной агентуры, установившей зачинщиков забастовки. После беспорядков дирекция уволила с завода всех участников стачки.
Часто поводом к недовольству служило наличие на заводах специалистов с немецкой фамилией. 22 июня 1915 года в 10 утра началась забастовка рабочих железнодорожных мастерских. Прекратив работу, они вызвали управляющего дорогами и потребовали увеличить расценки и убрать инженера Дамма, потому что он немец, а значит, по мнению рабочих, шпион. Забастовка не застала власти врасплох.
Ещё 5 июня начальник Воронежского ЖПУ железной дороги, руководствуясь сведениями агентуры, докладывал губернатору Г.Б.Петкевичу, что мастеровые главных паровозных и вагонных отроженских мастерских ЮВЖД планируют устроить забастовку с требованием повышения расценок.
Дирекция мастерских приняла к рассмотрению жалобы рабочих и объявила о повышении расценок. Однако это повышение было незначительным и касалось минимальной части трудящихся, поэтому забастовка продолжилась и 23 июня.
В конце концов, Г.Б.Петкевич потребовал от дирекции мастерских повысить расценки рабочим, что в конечном итоге и было сделано.
А 5 декабря 1915 года рабочие трубочного завода остановили станки и механизмы и потребовали убрать с завода мастера Людвига Фридриха Гесса, потому что он якобы шпионит в пользу Германии.
Требование удовлетворили, и цеха возобновили работы.
Расследование установило, что мастер Гесс, что называется, «перешёл дорогу» своему предшественнику Фомичеву, отстранённому от должности за профнепригодность. Он-то и настраивал рабочих против «немца».
Автор: член Воронежского Штаба им.Андрея Снесарева - Страхов Леонид.