Больничный комплекс, включающий четыре здания, занимает участок на углу квартала. Два больничных корпуса стоят по красным линиям улицы Большая (Свободы) и переулка Дворянского (Советского), два других располагаются в глубине двора. Больница была построена и содержалась на средства уездного земства. По сведениям на 1912 год, больница была рассчитана на 40 коек, медицинская помощь оказывалась бесплатно, в том числе лекарствами, плата взималась только с жителей других уездов. Штат больницы состоял из двух врачей и трёх фельдшеров, заведующим с начала 90-х годов и вплоть до 1917 года был Николай Николаевич Масловский.
Жизнь безсребреника
Назначение человека в
том, чтоб делать добро.
В.И. Даль
В Православной Церкви есть понятие – местночтимые святые: люди, чья жизнь сопровождалась всенародным почитанием, которые творили чудеса, вели праведный образ жизни, а иногда принимали мученическую смерть. В нашей медицине есть имена, на которые ложится отсвет данного определения: доктор Еланский, Мечников, Пирогов. В этом же ряду и имя земского врача Николая Николаевича Масловского.
Николай Николаевич Масловский родился 25 октября 1860 года в городе Бахмут Екатеринославской губернии (ныне город Артемовск Донецкой области) в семье врача местной больницы. При рождении мальчик стал сиротой: его мать умерла при тяжёлых родах. Ее смерть впоследствии определила профессиональный выбор сына – будучи ещё учеником гимназии, он твердо решил стать медиком.
В 1870 году Николай был отдан в мужскую гимназию города Бахмута. Учился мальчик прилежно, интересовался местной историей, литературой, в особенности Пушкиным и Лермонтовым, и всё свободное от учёбы время проводил или с учителем биологии, или со своим отцом, наблюдая за тем, как тот обследует своих пациентов. В 1880 году Николай окончил гимназию с одной четвёркой – по математике.
В этом же году он вступил в число студентов Медицинского факультета Харьковского университета. За пять лет учёбы Масловский освоил латынь, а также некоторые приёмы нестандартной медицины. Окончив в 1884 году университет, Николай решил полностью посвятить себя лечению больных.
Однако, недюжинные способности и увлечения медициной обратили внимание на него профессуры и молодой выпускник был оставлен при Харьковском университете для подготовки к научной деятельности. Но Масловского хватило лишь на год. Бесконечная теория медицины никак не могла заменить ему столь долгожданную им практику.
Стремление к общественной работе, дух народничества, не оставлявший Николая Николаевича до последних минут его жизни, заставили покинуть его научные кабинеты и лаборатории, уйти в уездную глушь и стать земским врачом.
В 1885 году он начал свою врачебную карьеру в Харьковском губернском земстве.
С 1886 года Николай Николаевич занимал должность земского врача в селе Елань-Козловка, где получил большой опыт в лечении плеврита, и принятии родов. В маленьком селе была очень маленькая больница и очень много больных, принимать которых иногда приходилось у себя дома далеко за полночь.
Затем, в 1887 году он был переведён в Бурнак. По его отчёту за 1890 год следует, что больницей пользовались 146 человек. На одного больного им было затрачено в среднем 25 дней. Амбулаторно услугами больницы воспользовались 1678 человек.
В 1888 году в журнале «Медицинское обозрение» выходит его первая статья «К вопросу о лечении сифилиса в спинномозговых страданиях», заинтересовавшая многих знатоков медицины. В данной статье молодой доктор обобщал и классифицировал данные заболевания, собранные в селах Борисоглебского уезда. Позднее, на эту тему им будет написано множество научных работ.
Начиная с 1889 года, он - активный участник съездов земских врачей Тамбовской губернии. На первом съезде, состоявшемся в октябре 1889 года в Тамбове, он выступил за широкое развитие специализации среди земских участковых врачей. По его предложению съезд принял решение о предоставлении врачам периодических командировок в университетские клиники с целью повышения уровня знаний. До этого, благодаря высочайшему авторитету Николая Николаевича, Борисоглебский уезд был единственным в Тамбовской губернии, практиковавшим расходы (300 рублей) на командировки врачей в крупнейшие клиники страны. Он так же последовательно выступал за разделение земской лечебной и санитарной медицины, утверждая, что земские врачи должны оказывать населению конкретную медицинскую помощь.
В 1890 году тамбовское издательство выпустило отдельной книгой его доклад «Несколько случаев гнойного плеврита», где он в подробностях описывает все признаки данного недуга, а также его лечения на всех стадиях.
В 1892 году Масловский был приглашён на заведование земской больницей. На тот момент ему было 32 года.
В те годы на одного врача приходилось в среднем 38 тысяч жителей. В участок Масловского поначалу входила территория от Елань-Козловки (ныне Терновский район) до Борисоглебска, а это 60 верст. И добраться до больного было непросто, особенно осенью и весной, когда единственным средством передвижения оставались лошадь и ноги. Но молодого врача ничто не могло остановить, если дело касалось интересов больного. Иногда во время посещения в сёлах тяжелобольных он видел ужасающую нищету, и тогда люди после его визита находили на столе деньги. Такие ситуации будут характерны для него и в дальнейшем – всё для людей, всё для общественного блага.
В 1924 году, второй доктор Земской больницы М.Ц. Брумберг в своих мемуарах напишет следующее: «Видел много я в своей нелёгкой жизни, но никогда не мог подумать что тот, кому деньги достаются таким трудным способом, будет отдавать их нуждающимся... всегда, не думая иногда о себе. Это заслуживает похвалы».
В работе Николай Николаевич был сдержан и немногословен, однако, мог и пошутить. Однажды была у него на приёме пациентка. Она ещё не успела застегнуть все пуговицы на кофточке, а тут заходит следующий. Женщина заохала, мол, вот зашёл мужчина, а я ещё не одета. Николай Николаевич тогда спрашивает: «А я кто по-вашему? Чёрт?» И оба: доктор и пациентка, рассмеялись.
Оперировал Николай Николаевич блестяще. Спокойно, уверенно, неторопливо. Его верными помощниками были медсестра Неонила Зосимовна Быстрова и его жена Александра Васильевна (в девичестве Немцова). В их обязанности входила не только общая подготовка операционных и самих операций, но они давали корпий и ассистировали врачу во время операции, некоторые из которых продолжались больше трёх часов.
Николай Николаевич никому и никогда не отказывал в приёме, будь то городской, сельский житель, житель другого уезда или губернии. Принимал он в любое время. Двери его дома были открыты всегда, но денег никогда не брал, хотя за приём на дому был обычай платить. Один из его пациентов вспоминал: «Как-то, когда моя супруга захворала, пришёл я с ней к Николаю Николаевичу домой. Тот, разумеется, помог ей, но денег, которые я ему давал, брать не стал. Тогда я незаметно положил их ему на край стола. На следующий день почтальон принёс мне конверт, где лежали оставленные мною деньги и записка, в которой было лишь два слова: "это лишнее"».
Николай Николаевич был непререкаемым авторитетом среди коллег и горожан, слава о нём гремела далеко за пределами Тамбовской губернии. Все те, кто знал его, утверждали, что он был строгим, отзывчивым, дотошным, хорошим организатором. Признанием его организаторских способностей явилось избрание его в 1896 году секретарём III-го губернского съезда земских врачей.
По отчётам земских врачей уезда за 1899 года видно, что больницей пользовались 555 человек. Из них 475 крестьян, 67 мещан. Среднее число дней, затраченных на больных – 28. Амбулаторно услугами больницы воспользовались 32 146 раз. Именно в этом году, по словам М. Брумберга, начинается самая тяжёлая пора их совместной работы: «Чем быстрее приближался к нам век ХХ, тем больше становилось больных. Болезни будто бы появлялись из неоткуда. Иной раз приходишь домой, весь уставший, хочешь отдохнуть, ан нет! обязательно кто-то придёт!»
Помогая всем, Николай Николаевич не раз становился спасителем самых обречённых больных. «Таких как он надо делать бессмертными», - скажет позже один из его пациентов. Но во врачебной практике есть один термин – летальный исход. Масловский так же, как и все остальные врачи, не был лишён и такой практики. Мария Павловна Мелешкевич, фельдшер земской больницы, вспоминала: «Николай Николаевич сильно переживал, когда умирал кто-то из его пациентов. Однажды, после смерти трёхлетней девочки, он долго не мог прийти в себя. Успокоить страдающего врача смог лишь князь Сергей Михайлович Волконский». По годовым отчётам Масловского следует, что летальных исходов у него было семь.
Занимаясь практической работой исключительно среди беднейшей части населения, Николай Николаевич не оставлял и научной деятельности. В период с 1901 по 1912 год выходит семнадцать его статей, посвящённых лечению тяжёлых заболеваний, и три научные работы.
Он был членом борисоглебского городского отделения Общества русских врачей памяти Н.И. Пирогова и местного Санитарного Совета, где устраивал доклады по различным вопросам медицины и санитарии, а также участником почти всех Пироговских съездов, куда съезжались лучшие представители земской медицины России.
Скромно называя себя земским врачом, - верность этому званию он пронёс до конца жизни, - Масловский был специалистом с энциклопедическими познаниями: хирург, терапевт, гинеколог, педиатр, окулист, эпидемиолог.
Он печатался в российских медицинских журналах, пользовался большой известностью далеко за пределами Тамбовской губернии. Для населения Борисоглебска и уезда Николай Николаевич всегда был опорой и последней надеждой. Если что-то серьёзное происходило со здоровьем, то независимо от принадлежности к тому или иному медицинскому участку люди шли к нему.
Будучи в то же время врачом-общественником, Николай Николаевич уделял много времени участию в местной общественной жизни: в течение нескольких сессий он был гласным Борисоглебской Городской Думы. Был два раза избран от Борисоглебского уезда выборщиком в Государственную Думу. Являясь в деятельности гласного Борисоглебской Городской Думы постоянным защитником интересов беднейшей части города, Николай Николаевич в 1904 году на одном из заседаний Городской Думы, при отказе городского головы обсуждать внесённое им заявление об улучшении быта служащих городского управления, нанес городскому голове оскорбление и вследствие судебного дела по этому вопросу вынужден был выйти из состава гласных.
Не мирясь со строем самодержавия и строем капиталистическим, Николай Николаевич, хотя и не мог, как врач, отдававший свои силы служению бедноте, весь уйти в политическую борьбу, но в наиболее острые моменты проявлял себя активно, как противник царского произвола и буржуазии. Всем известна его материальная помощь рабочим, (а также их голодающим жёнам и детям) железнодорожных мастерских во время забастовки в 1905 году, когда им были отданы в забастовочный комитет все сбережения.
Эта сторона не могла укрыться от полиции и жандармского управления и в декабре 1905 года Николай Николаевич был арестован.
Боясь держать в местной тюрьме врача и человека, популярность которого широко распространялась за пределы Борисоглебского уезда, Жандармским управлением, немедленно после ареста, Николай Николаевич был переведён в тамбовскую тюрьму. По выходе из последней, Николай Николаевич был выслан за пределы Тамбовской губернии царским правительством в Урюпинск (в других источниках Филоново), но ненадолго.
Вскоре его возвратили благодаря массовым ходатайствам организаций и граждан, причем, не только в Борисоглебске, но и в Тамбове. Правда, возвратили под надзор полиции, да и тот исчез к 1907 году.
Этот факт помог впоследствии вдове Масловского выхлопотать у Советской власти 40 рублей персональной пенсии на 3 родных малолетних дочерей Аллу, Маргариту и Галину, и родственника покойного – 9-летнего Карамзина, который воспитывался в их семье. Кроме того, по воспоминаниям Александры Васильевны, Николай Николаевич воспитывал племянниц жены от первого брака Теофилию и Анелю.
М.П. Мелешкевич писала: «Доктор Масловский владел немецким языком, а в Борисоглебске изучил еще и французский. Любимым писателем был Л.Н.Толстой, еще он любил, когда его маленькая дочь декламировала «Буревестник» Максима Горького. В гости он не ходил, и приемов у него не было, и только по субботам его можно было застать дома. Хозяин, однако, он был приветливый».
Много сделал Николай Николаевич для создания санитарной службы в Борисоглебском земстве. Занимался искоренением страшных заразных болезней, для лечения которых требовалось личное мужество. Коллеги называли его «бесстрашным, смелым хирургом», творившим чудеса в своей практике. В адресе, врученном Масловскому в честь юбилея, говорилось: «И когда мы охватываем всю Вашу работу в стенах земской больницы за истёкшие 25 лет, то крик ужаса вырывается из груди перед титаническими силами, израсходованными Вами».
Большой объём работы не мог не сказаться на здоровье Масловского – у него с 1913 года появились приступы стенокардии, которые тогда называли «грудной жабой». Первое время талантливый доктор, распознавший сразу же свой тяжёлый недуг, старался скрыть это от родных и близких, но с каждым новым волнением и переживанием приступы стали учащаться.
В марте 1914 года была открыта инфекционная больница, оборудованная по последнему слову той медицинской техники. С этого же года врачи во главе с Николаем Николаевичем могли безболезненно удалять гнойные мешки, а также окончательно избавлять больных от инфекционных заболеваний, которые тогда могли вылечивать.
В сентябре 1914 года, из-за начала Первой мировой войны, при Борисоглебской земской больнице был открыт лазарет для раненых на 15 коек, а Масловский являлся уполномоченным земства по приёму и распространению раненных по местным лазаретам. Хозяином лазаретов был князь Волконский.
Особого увеличения объёмов работы открытый лазарет не дал. Однако по свидетельствам медсестёр и врачей Николай Николаевич очень усердно занимался лечением раненных, которые, по его словам, заставляли биться его сердце в два раза сильнее. Его знакомая, директор местной женской гимназии, С.В. Оржевская вспоминает: «Однажды пришла к нему на приём, это было сразу после открытия лазаретов. А он, быстро идя по коридору, попросил меня немного подождать в кабинете, что было не свойственно ему, особенно, когда на приём приходили женщины. Его не было где-то около половину часа. Первое, что он сказал, когда вошёл в кабинет, было: "Слава Богу, мальчик будет жить! Серафима Васильевна, я только что вытащил пулю, прошедшую в микроне от сердца". После этого, как ни в чём не бывало, он сел за своё рабочее место и, открыв толстый журнал приёма, начал моё обследование».
В этом же году Масловскому удалось основать в Борисоглебске родильный приют – первое родовспомогательное учреждение Борисоглебского уезда, где вместе с ним служила его жена – фельдшер-акушерка Александра Васильевна Масловская.
Родильный приют стал для Масловского на долгие месяцы основным местом работы. Он, борясь на протяжении двадцати лет с бесплодием жены, стал лечить его у других женщин. Практически каждый день ему приходилось принимать роды, особенно самые тяжёлые.
Содержать родильный приют стали князь Сергей Михайлович Волконский и директор женской гимназии Серафима Васильевна Оржевская. Последняя даже на свои деньги обхаживала бедных рожениц.
Однако, не смотря на то, что открылись роддом, и инфекционная больница, а также лазареты, условия работы врачей были, мягко говоря, неблагоприятны: большие очереди, которые едва могли поместиться в небольшом холе, маленькие операционные и кабинеты для приёмов пациентов, а так же минимальное количество коек для больных. Недаром в 1914 году газета «Борисоглебский листок» писала следующее: «Неудовлетворённость помещения земской больницы известна уже давно. Борисоглебское земство, обладая таким прекрасным, популярным далеко за пределами города врачом, как Масловский, заставляет его работать в самых невозможных условиях. Цифра 40-50 тысяч амбулаторных больных, принимаемых ежегодно Масловским и Брумбергом, свидетельствует о той громадной работе, которая падает на земских врачей, в то же время эта цифра может дать и косвенное представление о тесноте, которая царит в маленьких, убогих по обстановке ожидальне, кабинетах врачей, амбулатории».
Надо отметить, что Николай Николаевич Масловский регулярно делал отчисления в Тамбовскую кассу служителей земства и за будущее своей семьи, что бы с ним не случилось, он был спокоен. Но все гарантии рухнули с победой революции 1917 года.
Борисоглебск. 1917 год. По всей территории города идут массовые столкновения. Заложниками становятся простые прохожие. Больше тысячи человек уже расстреляны. Город, переходя от красных к белым, четыре раза подряд, превратился в самую настоящую бойню. Жертвами воюющих против друг друга красных и белых становились мирные жители, желавшие остаться без участия в данных событиях.
Масловский трудно переживает эти времена. Надеясь на великое свержение самодержавия и равноправие всех перед всеми, он увидел иное воцарение народа, сопровождавшееся братоубийственной войной.
Февральский и октябрьский перевороты застали Николая Николаевича уже больным. Вместе с тем, не обеспечив себя и свою семью из четверых детей, и живя лишь на текущий заработок, Николай Николаевич вынужден был однако провести свои последние годы в скромной работе. Грудная жаба, приступы которой постоянно повторялись, удерживали его от более широкой работы общественного характера.
Ликвидация земских учреждений в апреле 1918 г. затронула и земскую медицину, также упраздненную Советской властью. На смену ей приходит государственная медицина. Николай Николаевич тяжело переживал эти события, как и всё, что происходило в стране. То, что он выстраивал в профессиональном отношении столько лет, рушилось.
Ему было 58 лет, когда в 1918 году в Борисоглебске всё же установилась Советская власть. О душевном состоянии Николая Николаевича М.П. Мелешкевич сообщила одной фразой: «Глубоко переживал события двадцатых годов».
Интеллигентный, прямодушный, высоконравственный и образованнейший доктор Масловский вряд ли мог мириться с некомпетентностью, непрофессиональностью и глупостью представителей новой городской власти, заменившей работу в здравоохранении на демагогию и горлодранство, когда, например, поликлиникой назначили заведовать некого рабочего, члена ВКП(б) Кутичева, который не только завалил всю работу, но и проворовался. Думается, что не только нездоровье, но и постоянные «дон Кихотовские бои с ветряными мельницами» заставили Н.Н Масловского в ноябре 1919 года подать заявление об увольнении.
Новая власть с ним не церемонилась. Все решилось в один день. 27 ноября 1919 года ему пришёл ответ из Уздравотдела, в котором было изложено следующее: «Врачу Н.Н.Масловскому. Уздравотдел извещает Вас, что согласно постановлению Коллегии от 26/11, рассмотревшей Ваше заявление от того же числа, Вы освобождаетесь от службы. С получением сего Вам предлагается сдать врачу Брумбергу все дела, инвентарь, денежную наличность, находящиеся в Вашем распоряжении и с актом о сдаче явиться в Уздравотдел для окончательного расчета».
Позже, как скажет М.Ц. Брумберг: «Увольнение Николая Николаевича и назначение Кутичева заведующим стало для всей медицины города самой большой ошибкой, которую признала даже новая местная власть. Если мы раньше лечили людей, то сейчас они занимаются лишь пополнением своих карманов, за счёт ложных диагнозов. В 1921 году, когда Кутичева за сии преступления расстреляли и предложили Масловскому снова возглавить земскую больницу, тот отказался в виду своего плохого самочувствия».
В 1919 году, оставив должность заведующего больницей, Масловский до самой смерти выполняет обязанности консультанта при городской и железнодорожной больницах. Ответственность перед большой семьёй заставила Николая Николаевича трудиться на двух работах до последнего часа.
1918 -1920 гг. для Борисоглебского уезда - время эпидемии сыпного и брюшного тифа, нищеты, вшей, грязи... Медико-санитарное состояние уезда ужасающее. Но Масловский в эти годы по-прежнему на врачебном посту. Он, в отличие от остальных местных врачей, не боялся ездить в самую глушь и стараться помочь обречённым больным. В то время, как Уздравотдел писал всевозможные постановления о борьбе с инфекционными болезнями, Николай Николаевич лечил их, используя все возможные способы. Именно в этот период он вспоминает о навыках нетрадиционной медицины, которыми он увлекался во время учёбы в университете.
Часто его вызывали в трудных случаях, и он ставил безошибочный диагноз без всяких вспомогательных исследований, которые есть у любого современного врача.
Приступы стенокардии ограничивали его работу, но несмотря на предосторожности, смерть наступила внезапно: спустя несколько часов после приема больных, вечером, в канун Рождества Христова, 6 января 1923 года.
Похоронили Николая Николаевича Масловского на городском кладбище. «Погиб большой, исключительный по своим дарованиям и работоспособности врач, перестало биться чуткое и честное сердце, так много пережившее в последние годы», - сказано было в некрологе. После смерти Николая Николаевича его имя было присвоено основанному им роддому.
«Пройдут года, сменятся поколения, забудутся многие имена, но имя безсребреника, врача-человека, друга страждущих, - Николая Николаевича Масловского славными и незабвенно-золотыми буквами благодарности будет навсегда запечатлено в памяти», - так писали в Борисоглебске сто лет тому назад, оценивая его профессиональную деятельность.
Но слова эти, как и имя его вскоре были забыты: роддом перестал носить имя человека, которому был обязан своим существованием, портрет Николая Николаевича, висевший некогда в кабинете главного врача, в 1947 году был утрачен, земская больница превратилась в жилой дом, а всё то, что сделал великий по своему времени врач, забылось всеми.
Масловскому, корифею земской медицины, город 20-х годов был обязан созданием современного по тому времени больничного городка, в котором располагались амбулатория и 2 роддома.
Несомненно, жизнь Николая Николаевича Масловского – это нравственный пример на века. И первый шаг в упрочении его памяти был сделан 26 сентября 2008 г. В этот день на здании бывшей земской больницы по адресу: г. Борисоглебск, ул. Свободы, д. 184 была открыта мемориальная доска, посвященная памяти выдающегося врача.
«Я всегда знал, что буду врачом. Что может быть благороднее помощи страждущим, что может быть чище и праведнее служения людям. Я был поистине счастливым человеком, потому что любил землю свою, и самое главное, любил народ ее. Да хранит вас Господь, потомки мои, да просветлит он ваши души и очистит ваши мысли...»
Николай Масловский. 25 декабря 1923 года.
В 1925 году Александра Васильевна Масловская решилась выхлопотать у новых властей пенсию на детей, учитывая заслуги покойного мужа, таковая была назначена семье в размере 40 рублей. Обширную медицинскую библиотеку, собиравшуюся долгие годы мужем, Александра Васильевна безвозмездно передала Воронежскому и Астраханскому медицинским институтам. Некоторые из его медицинских инструментов она подарила знаменитому впоследствии врачу, главному хирургу советской армии Еланскому, старому другу мужа. Сама Александра Васильевна до последнего вздоха проработала в больнице города фельдшером. Похоронена была рядом с мужем. Три дочери её покинули Борисоглебск, выйдя замуж.
Из воспоминаний князя С.М. Волконского
У меня был в Борисоглебске маленький домик. Там я устроил лазарет, пятнадцать коек. При оборудовании помогали кто мог. Племянницы шили, кроили войлочные туфли, Полина Егоровна Вейс занялась бельем. В день открытия был молебен, было угощение. Состав сестер был назначен; главная надзирательница — Ольга Ивановна Хоперская; главный надзиратель — доктор соседней с моим домом земской больницы Николай Николаевич Масловский.
Этот Масловский был замечательный человек, необыкновенного огня в служении своему делу. Я помню его, когда он только что поступил. Большой, долговязый, конечно – всклокоченный, в красной косоворотке, с голосом грубым, с широким жестом — так он выступал в земских собраниях, всегда обличал, стыдил, громил. Как-то, помню, очень он пламенно говорил против каких-то действий управы. После того через некоторое время читается предложение управы ассигновать доктору Масловскому триста рублей наградных.
- Не надо мне вашей награды, а триста рублей прошу обратить на приобретение микроскопа для моей больницы, - сказал тогда Масловский, не желая принимать заслуженных им денег.
Впоследствии он несколько отяжелел (и кто же не тяжелеет?), но в первые годы служения в нем было что-то апостольское. Население его уважало; к нему ездили советоваться со всего уезда: уж коли Масловский не помог, то уж кончено...
Уже поезда три с ранеными пришло, а ко мне еще не присылали; сестрицы обижались, а Масловский всё утверждал, что про нас забыли. Наконец и до нас очередь дошла. В лазарете нашем царил хороший дух. Ольга Ивановна, некрасивая, в очках, но энергичная, авторитетная, справедливая, установила этот дух уважения к ней и к другим служащим и справедливости в товарищеских отношениях. Николай Николаевич строго следил за порядком: запрещал курить раненным в палатах, не разрешал вставать прооперированным, которые не могли поверить в то, что они живы. Его высоко ценили, и долго получал он письма; уже лазарет не действовал, уже Борисоглебска нашего под разрухой не узнать было, а все Николаю Николаевичу приходили поклоны от бывших наших раненых. Николай Николаевич был не человек, а воплощенная жертва.
Через этот лазаретик в течение трех лет сколько прошло духовной красоты! Я часто наезжал из Павловки — тридцать пять верст. Живал по два, по три дня, а во время земских собраний и неделями. Какие приезды! Как заслышат стук копыт по деревянному мостику, уже, кто может ходить, высыпят ворота отворять. Прежние встречают как знакомого, новички присматриваются. Но скоро новички становятся знакомыми. Что больше всего сближало, — пишущая машинка. Сколько писем и открыток отстукал я, сколько разослал поклонов: «Кланяюсь Вам от сырой земли и до белой зари» и «Жду ответа, как соловей лета»... Мне тоже приходи ответы, но в большинстве не мне одному в них было обращение: «Уважаю и скучаю по вас», - писали мне, «И передайте Николаю Николаевичу, что я его люблю и очень видеть бы хотел, будет сила да воля Всевышнего – приеду!» - адресовали Масловскому.
Даже зависть у меня к нему была некая: мол, все о нём, а обо мне так, как об апостоле по сравнению с Христом. Но сейчас, когда лет немало прошло, понял я, что врач тот заслужил такого к себе отношения.
Жалею об одном, что не сблизился с ним ещё сильнее.
Источники и литература:
1. Адрес-календарь Тамбовской губернии 1914 г. Тамбов, 1914. С.183
2. Архивные воспоминания жителей города
3. Бойков В.В. «В служении делу огня необыкновенного. Н.Н. Масловский (1860-1923)»
4. Борисоглебский листок. 1914. 19 июля, 13 сентября, 17 сентября
5. Воспоминания С.М. Волконского, Т.2
6. Крылов П.М. Земская медицина в Тамбовской губернии//Советское здравоохранение. 1965. №7. С. 72-73
7. Материалы научно-практической конференции «Земский врач. Масловский Николай Николаевич». Под редакцией Ю.А. Апалькова – Борисоглебск: МУК «БИХМ», 2009
8. Новикова Л.М. «Медицинская практика доктора Н.Н. Масловского в современной деятельности МУЗ "Борисоглебская ЦРБ"»
9. Отчёт Борисоглебской уездной земской управы за 1906 год. Борисоглебск, 1907. С.182
10. Отчёты земских медицинских врачей по Борисоглебскому уезду за 1899 год. Борисоглебск, 1902
11. Отчёты земских медицинских врачей по Борисоглебскому уезду за 1912 год. Борисоглебск, 1913
12. Первый съезд земских врачей Тамбовской губернии: Краткая история Тамбовских съездов, протоколы заседаний и доклады. Тамбов, 1890. С.48-84, 151-158
13. Сборник-календарь Тамбовской губернии на 1903 год. Тамбов, 1903. Ч.II. С.45, Ч.III. С.98-99
14. Справочная книжка Тамбовской губернии 1914 г. Тамбов, 1914. С. 183
15. Третий губернский съезд земских врачей и представителей земств Тамбовской губернии. Тамбов, 1896. С.12, 19, 35-54
