Служба артиллеристов на линейном корабле ранга от 50 до 66 пушек по Уставу морскому 1720 г

Широко известно, насколько тяжелой была служба на парусном флоте в петровское время. Однако сегодня у большинства из нас эти трудности ассоциируются с ежедневной работой матросов, которые должны были подниматься на реи, следить за горизонтом с высоких марсовых площадок и даже салингов на самой верхушке мачт, крутить неподъемные шпили, натягивать толстые канаты и так далее.

Конечно, морские артиллеристы данными вещами не занимались, но это не делало их труд более простым и безопасным. О тяготах и лишениях военных специалистов на корабле можно почерпнуть сведения из многих источников. Но лучше всего об этом написано в самом главном документе для флота – в «Уставе морском, о всем что касается доброму управлению, в бытности флота на море», который был составлен в 1720 г. при непосредственном участии Петра Великого.

Несмотря на то, что устав появился в более позднее время, его положения можно отнести и к службе канониров на Гото Предестинации – первом российском линейном корабле, точна копия которого стоит сейчас на Адмиралтейской площади Воронежа. Составители документа во время своей работы опирались в первую очередь на боевой опыт Балтийского и Азовского флотов предыдущего двадцатилетия, поэтому хотя бы примерное представление об артиллерийской части на Гото Предестинации из этого источника получить можно.Служба морских канониров должна была быть организована с соблюдением максимально возможной для того времени эффективностью и безопасностью, ведь это были квалифицированные кадры, подготовка которых требовала времени.

Согласно установленным регламентам в уставе 1720 г. на кораблях рангом от 50 до 66 пушек находился следующий штат канониров. Руководство артиллерийской частью осуществлял констапель, у которого было два помощника – подконстапеля.Существовали и должности артиллерийского лейтенанта и ундер-лейтенанта. Однако они служили на кораблях более высокого ранга.Младшим звеном руководителей являлись сержант и капрал («корпорал от канонир»). Самих артиллеристов («канонир») было 30 человек, то есть меньше, чем по одному на каждое орудие. Поэтому, скорее всего, «профессиональные» пушкари только руководили расчетами и занимались самой ответственной работой (наведением, производством выстрела), а остальные операции выполняли приписанные к орудиям солдаты абордажной команды.

Устав регулировал количество человек на одно орудие. На пушку калибра 3, 8 и 16 ф. приходилось соответственно по 3, 4 и 5 человек. Такое большое количество обуславливалось тяжестью орудий. Трехфунтовка, например, весила около 600 кг., а 12-16 фунтовые орудия приблизительно по полторы тонны. К тому же сама процедура заряжания и прочистки стволов состояла более чем из десяти операций, которые необходимо было совершать в условиях морской качки и артиллерийского огня со стороны неприятеля.

Во избежание путаницы каждому орудию присваивался номер, бумажка с которым крепилась над орудийным портом, «окошком» в борту, откуда выглядывал ствол во время боя. Там были написаны имена прикрепленных к пушкам людей.  Как руководящее лицо констапель отвечал за снаряжение корабля всеми артиллерийскими припасами, их правильное размещение на судне и вел ведомость расхода этих ресурсов. Он должен был проверять качество пороха и прочих материалов, соответствие боеприпасов калибрам орудий и так далее.Важной обязанностью констапелей являлся контроль за загрузкой крюйт-камер – пороховых погребов. Необходимо было добиться того, чтобы бочки стояли в недоступном от огня месте, плотно прижатые друг к другу, чтобы они оставались в неподвижном состоянии в условии корабельной качки.Без участия констапеля нельзя было заряжать картузы. Картуз – это мешочек с порохом, помещаемый в ствол орудия при заряжании. Готовить их положено было заранее, чтобы во время сражения не требовалось тратить время на высыпание пороха в картузы из бочек. Затем констапель следил за тем, чтобы порох оставался сухим и проверял картузы, заменяя изъеденные мышами и крысами.

Перечень обязанностей должностного лица завершался указанием, что «констапель должен свое дело хранить наивысшею опасностью и ревностью. Ибо вся оборона корабля на артиллерии зависит. И ежели что хитростью и упрямством учинит, то повинен будет смертной казни. Буде же оплошкой какой, кроме боевого случая, то наказан будет по вине смотря».Порох – это крайне опасный материал. Поэтому уже в XVIII в. при обращении с ним были разработаны строгие правила техники безопасности. При засыпании пороха в картузы на всем корабле гасились любые источники огня, а в месте работ выставлялись караулы со шпагами. За процессом засыпания пороха в мешки обязательно следил главный начальник корабельной артиллерии (констапель, лейтенант или унтер-лейтенант), а сами работы проводились только по указанию капитана.Из соображений безопасности в крюйт-камеру («крюйт камор») канонирам запрещалось заходить в башмаках, с ключами, с ножами и с прочими вещами, которые «упадающе могут искру родить». Распоряжением от 1 октября 1722 г. на флот поступило требование завести для артиллеристов специальные «бахилы», надеваемые на обувь, чтобы металлической набойкой не высекать искру в крюйт-камере.    

Для обучения личного состава обращению с орудиями обязательно практиковались учебные стрельбы. При этом применялись меры материального стимулирования. Например, согласно указу 11 февраля 1720 г., во время обучения канониров за каждый промах из жалования артиллериста изымалось по 10 денег, а за каждое попадание в мишень наоборот выплачивалась премия, равная этой сумме. При этом учебные стрельбы велись мешочками с землей вместо ядер, а на каждого канонира приходилось по 5 выстрелов.

Служба в военно-морской артиллерии была достаточно трудоемкой, поэтому оплачивался этот квалифицированный труд соответствующим образом. По ведомости 1721 г. констапель – иностранец получал 10 руб. в месяц, русский – 7 руб.Подконстапель получал 5 руб., а сержант от канонир – 2 руб. Рядовые канониры в зависимости от статьи получали от 1 до 1.5 руб. в месяц, а капралы от артиллерии– 1 руб. 25 алтын. Упоминания об иностранцах на этих должностях нет, так что можно сделать вывод о том, что иностранцы, если и занимали такие должности, то не имели здесь никаких особых привилегий.Современному человеку, конечно, непросто понять, чего стоили эти деньги 300 лет назад. Для сравнения можно указать, что в 1753 г. в Москве пуд ржаной муки (16 кг.) стоил 26 коп., а пшеничной– 64 коп. Пуд солонины отпускался за 12 коп., а 16 кг. сахара – настоящего деликатеса по тем временам – обходился в 2 руб. 14 коп.

Статьи устава 1720 г. позволяют нам судить о некоторых аспектах службы корабельных артиллеристов. Действительно, это была нелегкая работа, которая даже при должной организации и соблюдении мер безопасности представляла серьезную угрозу для жизни моряков. Поэтому, вспоминая о заслугах военно-морского флота Петра Великого во время памятных дат, стоит воздавать почести не только самому монарху и его талантливым флотоводцами, но и простым матросам и солдатам, руками и кровью которых все эти успехи были достигнуты.

Текст: Леонид Страхов